Вальдис ответил с той же равнодушной вежливостью:
— Экспертиза не бог, да? Наука тоже ошибается.
Денисов встал.
— Останетесь? — спросил он Ромейко. — Я пойду.
— Я с вами.
На улице Ромейко сказал сердито:
— Врет, выкручивается! Заведующий турбазой — ошибается, наука — ошибается!..
— Он сам себя разубедит, — уверенно сказал Денисов. — Не сомневаюсь, что он сейчас мучительно доискивается ответа на извечную философскую проблему следствия.
— Что это за философская проблема?
— Проблема такая: может ли хвост вилять собакою?
Ромейко захохотал.
— Вы остряк, Михаил Владимирович!
— Говорю вам, это философская проблема, а не острота… Пойдемте обедать.
— Я в ресторан, а вы?
— Пригласил Бандуренко, пойду к нему…
За обедом Бандуренко сообщил важную новость: вечерним самолетом в Калининград прибывают начальник управления генерал-майор Трофимов и капитан первого ранга Симонян — познакомиться на месте с ходом операции.
— А у нас трое арестованных, и запираются. — Начальник отряде вздохнул.
— Что запираются — не наша вина, — возразил Денисов. — Наше дело — найти, арестовать, предъявить доказательные улики. Следствие, бывает, месяцами тянется после ареста.
— Так-то так, но проклятый четвертый… Кто он, где?
— Говоров кое-что проверяет. Скоро картина станет ясной.
— Я поеду встречать генерала, а ты занимайся четвертым, — решил Бандуренко. — Соберемся вечером у тебя. Предупреди Ромейко, чтобы он не уехал в порт.
— Ромейко будет.
Возвратившись с обеда. Денисов позвонил Говорову. Говорова у себя не оказалось, и никто в милиции не знал, куда поехал полковник.
Денисов взглянул на часы: было около шести.
В конце концов, можно обойтись и имеющимися уликами. Сообщение Говорова могло лишь завершить обвинение.
Все же Денисов волновался, и это сказалось на его разговоре с Ромейко, вернувшимся часам к семи. Ромейко присел на угол своего стола и закурил. Он уже знал о приезде начальства.
— Будет теперь шебарша! — объявил он мрачно. — Пойдет дознание — что сделали да чего не сделали? А у нас и намека на четвертого нет.
— Почему же? Намеков много, — возразил Денисов.
— А что толку? Или вы надеетесь, что четвертый сам прибежит сдаваться?
— Не исключаю и такую возможность. Поразмыслит человек, поймет, наконец, что хвост собакою не виляет…
— Опять философия? — невесело усмехнулся Ромейко и после минутного молчания добавил: — Михаил Владимирович, а был ли четвертый?
— Вы сегодня утром доказывали, что четвертый есть.
— Мало ли, что я доказывал! Если он не ловится, то не потому ли, что мы ошибаемся? Не есть ли он нечто воображаемое? Силуэт в тумане, которого никаким локатором?..