– О чем это она? – спросила Яна.
– Какая борзая! Она что, действительно ради статьи строила из себя непонятно кого?
О чем дальше они говорили, я не слышала. Но, проходя в коридоре мимо диванчиков, я заметила девочек, с любопытством листающих мои распечатки.
На первом этаже и вовсе собралась кучка старшеклассников, которые со смехом читали вслух записи из дневника.
Услышав текст дневника, декламируемый нарочито писклявым голосом, мне стало не по себе, а собственный поступок вдруг показался чудовищным. Я всегда знала, что поступок дурной, но не осознавала до конца, что ли.
Мимо меня пробежали одноклассницы, и одна спросила:
– Эй, Стефа, не знаешь, в каком кабинете сегодня будет история?
Они обращались ко мне – это не шутка и не сон.
Я бросила:
– Я тебе что, бюро ответов на глупые вопросы? В каком всегда проходила, в том и будет.
И подружка девушки, задавшей вопрос, засмеялась над ней. А задавшая вопрос покраснела, и они обе ушли.
Почему здесь так? Чем лучше относишься к людям, тем они хуже к тебе. Но стоит лишь нагрубить и огрызнуться, теряя человечность, как тебя сразу признают за равного себе человека.
На втором уроке, похоже, Кира еще не знала о дневнике. Я очень внимательно за ней наблюдала. На третьем и четвертом моя врагиня все так же оставалась спокойна, заставляя меня гадать, почему ей до сих пор не донесли новость. Мне закралась мысль, что Кира пытается скрыть свою причастность к дневнику. Ведь в нем не было имен.
Но на перемене перед пятым уроком к кабинету, где у нас должна была пройти алгебра, принесся Данила. Он грубо схватил меня за руку и развернул к себе. Но, увидев меня, он, похоже, забыл, что хотел сказать, потому что просто взирал на меня несколько секунд.
– Полегче, – вырвала я свою руку из цепкого плена его пальцев.
Наконец, он пришел в себя от случившихся со мной перемен. Но сказал совсем не то, что я рассчитывала услышать.
– А ты стоишь ее, – промолвил он, отступая, точно ему было противно так близко стоять.
Я была не готова к таким словам, а потому растерялась.
Данила, не дождавшись от меня ответа, добил:
– Жаль, что я не понял, чего ты стоишь, раньше.
– Теперь знаешь. А за то, что сообщила всем, чего стоит Кира, не благодари. Она сама напросилась!
Он изумленно переспросил:
– Кира?
А потом он начал смеяться, сперва тихо, а потом все громче – до хохота. А отсмеявшись, сказал:
– Наивная девочка, ты затеяла игру, даже не зная, против кого играешь.
Он ушел, а я ощутила, что меня прошиб пот, а после зазнобило. Я точно во сне дошла до кабинета алгебры и геометрии.
Кира стояла в сторонке с Яной, как ни в чем не бывало болтая.