— Эй! — обратилась я к служанке, возмущенная столь халтурной уборкой, — А убирать мусор кто будет?
— Это — не моя работа! — огрызнулась она, — Моя работа — подметать!
— То есть равномерно размазывать грязь по полу? — заметила я.
Служанка фыркнула. Отряхнув фартук, прихватив с собой метлу, она отправилась дальше по коридору, продолжая «генеральную уборку». Если бы к нам во дворец решила приехать «Ревизор» со съемочной группой, то все гостиницы и рестораны, где на плинтусах и карнизах была обнаружена пыль, показались бы ведущей образцом чистоты и стерильности. Ладно, с этим нужно что-то делать! Но пока у меня нет никаких соображений на этот счет, кроме капиталистического субботника, на котором я буду работать в гордом одиночестве, под смешки моего дяди, который не упустит момента съязвить: «Не умеешь организовать — делай все сама!»
В расстроенных чувствах, сильно озадаченная, я прошла в тронный зал и, нырнув под корону, заявила, что готова вершить правосудие!
Первым вывели какого-то оборванца, который умудрился споткнуться напротив моего трона и растянуться прямо на ступенях во весь рост.
— Нильс Попрошайка. Обвиняется в том, что украл три яблока у торговки. За это полагается отсечение рук или пожизненное заключение! — объявил комендант тюрьмы, разворачивая листок.
Пожизненное за три яблока? Некоторые вагонами воруют, и им хоть бы хны, а тут за три яблока пожизненное или отсечение рук? Сажать в тюрьму — это равносильно тому, что брать еще одного нахлебника на шею государству. А ведь заключенные могут приносить пользу… Рабский труд в почете… В нашем мире это называется работать за минимальную зарплату или за «спасибо!». Наученная горьким опытом, я сразу увольнялась с фирм, где директора внезапно загорались желанием поднять корпоративных дух и корпоративную культуру. Как только мы начинали петь песенки: «Наша фирма — лучше всех!», я писала заявление на увольнение, потому как через месяц восторженным сотрудникам сообщали, что зарплаты в ближайшее время не привидеться, мотивация изменяется, оклады уменьшаются, поэтому домой в этом месяце вы принесете кукиш. На масло даже не рассчитывайте. Но вы же любите нашу фирму, поэтому вас наверняка не затруднит поработать бесплатно месяц-другой? А? Ну что вы, в самом деле!
— Послушайте, а у нас есть добыча каких-нибудь полезных ископаемых? — поинтересовалась я, как бы невзначай, вспоминая стихотворение «Во глубине сибирских руд…»
— Есть! Некогда наше государство славилось добычей камня, которое возили даже в другие страны. Многие дворцы облицованы нашим камнем. Вот только эти каменоломни почти заброшены, потому, что работать там никто не хочет, — ответил мне старый слуга, отковыривая со стены плитку и показывая ее мне. Судя по дыре в облицовке, образцы демонстрируют не в первый раз! Но такой маркетинговый ход за счет остатков ремонта меня не устраивал. Сам камушек мне понравился: темно-серый, с серебристыми прожилками, легкий, но прочный. Я взвесила камушек на руке, понимая, что это — золотое дно. Надо будет посоветоваться с дядей. Нет, денек сегодня определенно налаживается.