– Но ты убедилась, что он не горит желанием стать вдовцом, – сказала я.
– Не факт. Может, там просто свидетелей было много, – обнадежила меня подруга. – Да, жаль, что Ведель ему проиграл.
– Тебе так хотелось посмотреть на полет Веделя? – подколола я ее.
– Ну согласись, что он довольно красив, а уж как двигается… – невозмутимо сказала Грета.
– Хочешь сказать, летел бы он намного эстетичнее Штадена?
Мы переглянулись и захохотали.
День не задался с самого начала. Мы с Гретой проспали, поэтому на занятия отправились без завтрака. И хотя на практикуме по алхимии пахло отнюдь не ресторанными кушаньями, но горящая спиртовка с побулькивающей над ней колбой все равно наводила на мысли исключительно о еде. Подруга рядом со мной тоже позевывала и побуркивала желудком. Потом к нам принесло Фогель с едким раствором, который использовался для мытья стеклянной посуды, емкость с которым она благополучно разбила прямо возле наших ног. Просто чудо какое-то, что этот раствор ни на кого не попал, хотя у меня и создалось впечатление, что Фогель добивалась прямо противоположного.
– Лиза, держи свои кривые ручки от меня подальше! – заорала на нее Грета. – Скажи на милость, зачем тебя сюда принесло с этой дрянью?
Так как в это время подруга активно размахивала руками, то задела сосуд с эфиром. Он покатился по столу, потеряв по дороге пробку. Я еле успела поймать его на краю, но содержимого вылилось много. Сейчас как надышимся, до конца дня голова будет кружиться.
– Нарушаете технику безопасности? – подошла недовольная инора Схимли.
– Ой, я хотела пробирочку помыть, – зачастила Фогель, – а у той раковины уже очередь образовалась. Вот я растворчика себе отлила и пошла к другой. А сосудик такой скользкий. Вот и выпал.
Алхимичка недовольно поморщилась – не любила она уменьшительно-ласкательные суффиксы, а тех, кто их использовал, – тем более.
– Инорита Фогель, – процедила инора Схимли и точным взмахом руки убрала последствия студенческой оплошности, – будьте аккуратнее в следующий раз.
Лиза зачастила, уверяя, что уж в следующий раз она непременно сделает все как надо, и вид у нее при этом был такой честный, что мне невольно пришла в голову мысль, что наша одногруппница уже замыслила очередную пакость.
– В следующий раз она на нас банку соляной кислоты вывернет, – подтвердила мои опасения Грета, когда все разошлись. – Я уверена, что она специально это сделала. Из-за Зольберга.
Я тут же выбросила из головы все мысли о пакостях Фогель. Ведь Олаф – он был намного, намного важнее.
– Грета, я хочу его вернуть, – тоскливо сказала я. – Что мне делать? Он со мой не только не разговаривает, но даже не смотрит.