– То есть она совершила переворот? – уточняет Севро.
– Вроде того! – снова смеюсь я.
– Посмотрим, сколько они продержатся. Но это в любом случае впечатляет, – с уважением произносит Мустанг. – Нас всегда учили, что кризис дает неограниченные возможности…
– Черные играют в политику! – передергивается Микки.
– Севро, скажи, это был продуманный стратегический ход или все произошло спонтанно? – интересуется Мустанг.
– Не знаю, – пожимает плечами Севро. – Просто кто-то должен был разорвать этот круг! Отстой, конечно, но папу уже не вернуть. Какой смысл жечь все вокруг дотла, раз его все равно не воскресить, понимаешь? Кассий убил отца не потому, что ненавидел. Они оба были солдатами и исполняли свой долг, ясно?
Мустанг молча качает головой, не зная, что сказать. Потом кладет руку Севро на плечо, показывая, насколько ее впечатлил его поступок. Это молчаливое одобрение – высшая оценка с ее стороны, и Севро улыбается ей на редкость искренне. Тут открывается дверь, на пороге появляется взволнованная Виктра с заплаканными глазами, и улыбка тотчас исчезает с лица Ареса.
– Нам надо поговорить. – Она смотрит на Севро.
– Вон! – прикрикивает на нас Барка, заметив, что мы стоим как вкопанные. – Пошли все вон!
* * *
Пока они с Виктрой разговаривают, мы ждем под дверью.
– Как по-твоему, сколько времени займет наш вояж? – спрашивает у меня Мустанг.
– Сорок девять дней, – отвечаю я, отталкивая от дверей Микки, который, приложив руку к уху, пытается расслышать, о чем беседуют Севро и Виктра. – Главное, чтобы синие не проболтались.
– За сорок девять дней мой братец успеет придумать новый план, фокус не пройдет.
– Главное – выиграть немного времени, остальное – ерунда.
Она знает, что воспоминания о последних событиях будут долго преследовать меня. За пределами нашего корабля жизнь идет своим чередом. На алых открыта охота. Да, мы пробудили боевой дух низших цветов, одержали еще одну победу, но каждый день промедления дает Шакалу еще одну возможность поймать наших друзей, а Октавии – подавить вспыхивающие то там, то тут восстания.
– Сегодняшний день ничего не изменит, – произносит Мустанг. – Черные убили семерых заключенных. Мои люди устали от этой войны и ее последствий. К тому же Сефи удалось объединить и возглавить племена дикарей, и она теперь очень опасна!
– И полезна, – возражаю я.
– Да, но до тех пор, пока у вас с ней снова не разойдутся мнения. Все может пойти прахом в любой момент!
Мустанг выпрямляется, увидев, как Микки отскакивает от двери, и та тут же открывается. К нам выходят улыбающиеся Севро и Виктра.