– На тебя?! – презрительно ухмыляется он. – На грязного алого?
– Я – не алый, – говорю ему я, показывая свои руки, на которых больше нет знаков.
– Ты даже не дорос до того, чтобы выбрать цвет, Дэрроу? Типа ты такой гомо сапиенс, случайно попавший в мир богов?
– Богов? – качаю головой я. – Нет, Адриус, ты – не бог. И даже не золотой. Ты просто человек, который считает, что титулы сделают его счастливым. Ты стремишься к высотам. Но на самом деле тебе просто хочется любви. Правда?
– Любовь – удел слабаков! – презрительно фыркает он. – Единственное, что нас с тобой роднит, Дэрроу, – это жажда первенства! Ты думаешь, что у меня слишком много амбиций, что я всегда буду хотеть чего-то большего, но посмотри в зеркало! Ты точно такой же! Посмотри и расскажи своим алым дружкам о себе! Я-то знаю, что после жизни с нами ты потерял себя, ведь тебе отчаянно хотелось стать золотым! Я понял все по твоим глазам еще в училище. Я видел это лихорадочное желание на Луне, когда предложил тебе править вместе, и позднее, когда ты ехал на триумфальной колеснице у подножия цитадели. Из-за этой жажды мы с тобой обречены на вечное одиночество!
Удар попадает точно в цель, и я испытываю тот самый бездонный страх, который поселила во мне тьма. Страх одиночества. Я боюсь, что мне никогда больше не суждено обрести любовь.
– Ты ошибаешься, брат. – Мустанг вдруг подходит ко мне, и Шакал делает шаг назад, увидев сестру. – У Дэрроу была жена. Семья, которую он любил. Ему не много было нужно для счастья. Ты же владел всем, чего только можно пожелать, однако страдал. Тебя сделала несчастным зависть, – произносит она, и я вижу, как мнимое спокойствие Шакала улетучивается на глазах. – Поэтому ты убил отца, Куинн, Пакса. Но это не игра, братец! Не один из твоих лабиринтов…
– Не смей называть меня братом, шлюха! Ты мне больше не сестра! Как ты могла раздвинуть ноги перед дикарем?! Перед скотом! Кто следующий? Бьюсь об заклад, черные уже выстроились в очередь! Ты опозорила наш цвет и наш дом!
В бешенстве я делаю шаг к голограмме, но тут Мустанг останавливает меня, положив руку мне на грудь, и поворачивается к брату:
– Тебе кажется, что тебя никто никогда не любил, брат, но мама любила тебя.
– Если она меня любила, то почему не осталась? – резко отвечает он. – Почему бросила меня?
– Не знаю, – отвечает Мустанг. – Но ведь и я тоже любила тебя, а ты отвернулся от меня. Ведь мы близнецы, мы связаны на всю жизнь! – произносит она со слезами на глазах. – Я защищала тебя много лет, а потом узнала, что это ты устроил убийство Клавдия! – Она моргает, качает головой, пытаясь взять себя в руки. – Этого я не могу простить тебе. Не могу, брат! У тебя была любовь, но ты потерял ее – вот в чем твое проклятие!