– Но я же убил твоего отца…
– Слушай, я бы на твоем месте перестал напоминать мне об этом!
– Если останешься здесь, мы не сможем защитить тебя, – вступаю в разговор я. – Я считаю, что Кассий Беллона еще пригодится Вселенной. Но здесь тебе не место, как и рядом с правительницей. Поклянись всем святым, что больше не будешь участвовать в этой войне, и я освобожу тебя.
– Какая чушь! – раздается за нашей спиной смех Антонии. – Они играют с тобой, Кассий! Дергают за ниточки, как марионетку!
– Помолчи, змея подколодная! – осаживает ее Мустанг.
– И ты на это согласна? – спрашивает у нее Кассий, раздумывая над нашим предложением.
– Вообще-то, это была моя идея. Ты не виноват в том, что произошло, Кассий. Я жестоко с тобой обошлась, и мне очень жаль. Прости меня. Я знаю, что ты хотел отомстить Дэрроу и мне…
– Нет! Я никогда не желал тебе зла!
– …но ты уже много раз видел, к чему приводит жажда мести, – поморщившись, продолжает Мустанг. – Тебе должно быть ясно, что за человек Октавия и каков из себя мой брат. Ты виноват лишь в том, что пытался защитить свою семью, и не заслуживаешь того, чтобы умереть здесь.
– Ты правда хочешь, чтобы я вышел отсюда?
– Я хочу, чтобы ты остался в живых, – отвечает она. – Уходи и больше не возвращайся.
– Но куда мне идти? – недоумевает он.
– Куда-нибудь подальше отсюда.
Кассий нервно сглатывает, совершенно растерявшись. Он не просто пытается осознать, что велят ему честь и долг, а силится представить себе мир без Виргинии. Знаю, ему сейчас ужасно одиноко, несмотря на обещание свободы. Жизнь без любви хуже, чем любая тюрьма. Однако Кассий кивает – не мне, а Виргинии – и, облизнув пересохшие губы, произносит:
– Памятью моего отца и Юлиана клянусь не поднимать оружия против любого из вас. Если вы отпустите меня, я уйду. И никогда не вернусь.
– Трус! – вопит Антония, колотя в дюростекло камеры. – Ах ты, презренный извивающийся червяк!
– Решать все равно тебе. – Я толкаю в бок Севро.
– К черту! – говорит он, дергая себя за козлиную бородку. – Будем надеяться, что вы правы, придурки!
Севро залезает в карман, достает оттуда магнитную карту-ключ и с громким щелчком отпирает дверь камеры Кассия.
– В запасном ангаре на этом уровне тебя ожидает челнок, – ровным голосом произносит Мустанг. – Ему дано разрешение на вылет, но нужно идти прямо сейчас.
– Прямо сейчас – это значит сейчас, засранец! – добавляет Севро.
– Да они тебе в спину выстрелят! – орет Антония. – Ах ты, изменник!
Кассий неуверенно берется за дверную ручку, словно боясь, что на самом деле камера заперта и мы от души посмеемся над ним, лишив той надежды, которую только что подарили. Но набирается решимости, толкает дверь, и она распахивается. Кассий выходит к нам в коридор и протягивает руки, ожидая, что мы наденем на него наручники.