Но зачем, зачем?! Я мог понять контрабанду — эта гипотеза ещё недавно казалась весьма логичной. Я мог понять интриги Малкиной — прямо перед высочайшим визитом, не меньше. Но на «Дифенс Солюшенс» и их исчезнувшем арсенале гипотеза начинала разваливаться сама собой, потому что никакая интрига и никакая контрабанда не стоят маленькой войны в орбиталище.
Но КП уже однажды развязала маленькую войну в Китакюсюйске, напомнил себе я. Тогда их планы пошли крахом, партия открестилась от исполнителей, за считанные сутки растеряла рейтинг и пролетела сначала на выборах премьер-министра, а затем — и на парламентских. Им понравилось, и они решили повторить снова?
Нет. Здесь было что-то другое.
Но я не мог понять, что.
— Нам тоже стоило бы, — задумчиво проговорила Фудзисаки. — Сообщить руководству, я имею ввиду… Штайнер?
— А? — спросил я, вздрогнув от неожиданности: слова Жюстины вывели меня из задумчивости, и шаткая гипотеза разлетелась карточным домиком.
— Что дальше?
Я неопределенно двинул правым плечом. Я не знал, что делать дальше. Бежать в Дэдзиму, в «Дифенс Солюшенс»? Там и так должны были работать наши, но это делу не поможет. Искать убийцу, где? В коммуникациях он сейчас мог быть где угодно. Ехать в Порт, искать склад, пытаться отыскать по номерам пропавших роботов?
Впервые за эти дни я не знал, что делать дальше, и это меня пугало.
В ухе вдруг раздался звонок: я покосился на мигающий вызов. Звонил Еремеев.
— Одну секунду, — пробормотал я, отходя назад, за остатки складского забора. Жюстина с Минадзуки оглянулись мне вслед, но я помотал головой и снял вызов:
— Штайнер, слушаю.
— Алло, Штайнер, это ты? Ты живой там? — скороговоркой раздался в ухе голос Еремеева. Я нахмурился: если обычно меланхоличный Жан так тараторит, то случилось что-то очень важное. Вот только что может быть важнее?
— Во-первых, да, я живой, спасибо, что ты позвонил мне аж, — я сверился с внутренними часами, — спустя четыре часа после того, как меня выпустили из больницы. А во-вторых, что ты хотел и что с тобой такое? Я тут немного занят…
— Я тоже, поэтому молчи и слушай. — оборвал меня Еремеев, и я послушно заткнулся. — Мы тут с утра на ушах стоим — в порту пристыковался полный корабль Гвардии, я только сейчас насилу выбрался. Помнишь курьера-невидимку у четвёртого стыковочного узла? TCD 51584?
— Помню. — машинально ответил я. На самом деле и стыковочный узел, и транспондер, и курьер давно вылетели у меня из головы. — А что с ними?
— Помнишь, ты просил меня разыскать что-то по курьеру? — спросил Еремеев и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Сразу после этого я пошёл к Нидермайер, выдал ей сильно урезанную версию, попросил помощи. Она согласилась. Послала запрос в ИКСО, на Тау Кита. Ответ пришёл только сегодня. Кстати, она велела тебе кланяться.