— Всё так же. — отмахнулся я. — Слушай, Жан, я к тебе, собственно, вот по какому делу. Ты сейчас на работе?
— Ну на работе. — протянул Еремеев. — Чего тебе?
— Мне тут остро приспичило наведаться к вам в Порт. Составишь компанию?
— Какую компанию? — переспросил Еремеев. — Какой Порт? Тут всё с утра закупорено, корабли не принимают, экипажи в Дэдзиму не пускают, сидим как на бочке с гидразином, и всё потому, что в Администрации пришили диспетчера. А ты говоришь, наведаться…
— Жан, — прервал его тираду я, — я как раз из-за этой диспетчера.
— А. О. Что, серьёзно?
— Да. Так что?
Еремеев замолчал. Я воспользовался паузой, чтобы отпить ещё чаю. Если мне чего-то и не хватает на работе, так это именно его.
— Доведёшь ты меня когда-нибудь до служебного взыскания, Штайнер, — вздохнул Еремеев, и я встрепенулся. — Ладно. Где тебя ждать?
— Прямо у лифтов и жди. Я маякну, когда буду подъезжать.
— Чего тебе надо-то?
— Порасспросить командиров кораблей. Двух-трёх, не больше.
— Как пить дать доведёшь. — обречённо заявил Еремеев. — Ладно, езжай давай. До скорого.
— Ага. До скорого. — ответил я, и Еремеев оборвал связь.
Я пособирал посуду, ткнул посудомойку и поставил кастрюлю в холодильник — супа должно хватить ещё на два-три дня. Регулярные приёмы пищи мне в ближайшее время не светили. Закончив с этим, я пошёл в ванную, прополоскал зубы, и отправился на другой конец квартиры — одеваться.
Платяной шкаф был единственным местом в доме, где сохранялась хоть какая-то упорядоченность на фоне всеобщего полупустого бардака. По сравнению с ним шкаф был прямо-таки забит вещами: мундир, ещё мундир, парадный мундир, вечернее платье (тёмно-фиолетовое с кроваво-красными цветами и синим подворотником), летнее фестивальное платье (нечто серебристо-белое с узором из зелёных тростников), куртка, куртка, о, вот, наконец, и плащ — светло-серый, в отличие от вчерашнего. Вчерашний преспокойно висел себе в прихожей, и я решил там его и оставить.
Немного разнообразия не помешает.
Под плащом скрылась белая блуза, а поверх блузы — кобура с табельным оружием, пятнадцатизарядным пистолетом Симоно. Браслет Линзы занял привычное место на запястье, поверх рукава. Это удобно, — Линза всегда под рукой, а не, скажем, в кармане или на груди кителя, — и это одна из причин, по которой инспектора уголовного розыска предпочитают носить одежду с длинными рукавами.
Другая причина — стиль.
Набросив плащ, я задержался возле зеркала, чтобы пройтись щёточкой по ресницам и слегка распушить их. Я уже долгое время одинок и горю на работе весь остаток времени, но следить за собой мне это не мешает.