Федорчук вновь обернулась к нам. Если что-то и бросалось в глаза при виде каллистянки, то это был её рост: Каллисто, как и другие спутники планет-гигантов, не мог похвастаться высокой гравитацией. Командир «Синевира» была очень высокой — под два метра росту, никак не меньше — и очень стройной, почти худощавой. К счастью, высокое (для неё) притяжение не причиняло ей дискомфорта. И, я был готов поспорить, отлично сказывалось на физической форме.
— Присаживайтесь, пожалуйста, господа. — пригласила она, хозяйским жестом указывая на свободные кресла позади нас. Мы уселись, и после этого Федорчук сама опустилась в своё кресло, скрестив длинные ноги. Даже не так: очень длинные ноги. Будь здесь Фудзисаки, она пошла бы лиловыми пятнами от зависти.
— Благодарю вас, госпожа Федорчук, — ответил я. Линза выпала из левого рукава в подставленную ладонь. — Вы не против, если я буду записывать нашу беседу?
Федорчук весело хмыкнула.
— А у меня есть выбор? — с улыбкой спросила она. Я пожал плечами и включил запись.
— Госпожа Федорчук, — начал я, — ваш корабль прибыл в порт Титана-Орбитального вчера, в 23:00 по местному времени. Это верно?
— Разумеется. — кивнула Федорчук. — 23:10, если быть точным. — разговор шёл на русском, и я сразу заметил, какой род использовала тут собеседница.
— Спасибо. Вы раньше бывали в Титане-Орбитальном?
— Корабли нашей компании совершают регулярные рейсы с заходом на Сатурн, поэтому да, разумеется.
— Как давно вы командуете «Синевиром»?
— Два года. — чуть подумав, ответила Федорчук. — Но до этого я командовала другими кораблями, которые также заходили сюда.
— Когда вы были в Титане-Орбитальном в последний раз?
— Семь месяцев назад. — ответила она. — Это имеет отношение к делу?
— Может иметь. — сказал я; и правда, это было вполне возможно. — Вернемся ко вчерашним событиям. — Федорчук с готовностью кивнула. — Вы заметили какие-то странности в поведении диспетчера во время захода на стыковку?
— Нет, ничего неестественного. — она замешкалась, глядя поверх моего плеча. Похоже, она только что подключалась к базе данных своего корабля. — Мы сравняли скорости, получили необходимые указания, выполнили манёвр и начали заходить на стыковку, и всё это время нас вёл диспетчер. Я не заметила ничего необычного в её поведении.
Ну вот, опять. В системе Юпитера все говорят по-русски, причём каллистяне — лучше всех: украинский гораздо ближе к русскому, чем, скажем, французский (lingua franca половины космоса). И всё же манера речи Федорчук упорно раздражала меня — и её произношение здесь было не при чём. Проблема была в употреблении женского и мужского рода.