Но курьерский корабль — это одно; курьерский корабль-невидимка — это уже совершенно другое. Как минимум, это далеко за пределами доступности частных организаций, и контрабандистов в том числе: их просто нет на рынке. Истребитель-невидимку КВСГ продемонстрировали публике всего два года назад; до того его существование держалось в строжайшем секрете. Логично было ожидать, что ни мы, ни Марс, ни Луна-Лагранж, ни Центавра, не будем торговать кораблями-невидимками направо-налево.
А здесь курьерский корабль. Который на радаре выглядит не больше астероида.
Это меня и беспокоило.
— Летим в Цитадель. — вслух сказал я. — Надо хотя бы узнать, как именно убили Вишневецкую, для начала…
— Виброклинком. — напомнила мне Фудзисаки. — Забыл?
— С одним и тем же клинком можно обращаться по-разному. — заметил я. — Кроме того, здесь и орудие убийства странное, и голова жертвы разве что не на ниточке держится…
— Слушай, — прервала меня Фудзисаки, — ты не против сначала завернуть перекусить? Лично у меня уже ноги от голода подкашиваются…
— И не только у тебя, — заметил я, почувствовав определенную слабость; утренние пирожные после прогулки в космосе забылись за давностью, и есть хотелось с удвоенной силой.
Мы взмыли над Титаном-Орбитальным, где день едва-едва перевалил за полдень, такой же пасмурный, как и утро. То там, то тут из-за облачного покрова пробивался свет люминёра. Фудзисаки заложила вираж, снижаясь почти к уровню крыш, и повела люфтмобиль вдоль Монмартрского проспекта, бежавшего вглубь города. Эстакада метро, выходившая из лифтового вокзала, здесь шла вдоль проспекта: под нами туда-сюда шмыгнули поезда.
Я смотрел в окно. По обеим сторонам проспекта морем низких крыш простиралась Дальняя Акинива: вопреки названию, садов здесь оставалось совсем немного. Белые дома с красными полосами на фасадах, построенные в середине прошлого века, деревья вдоль широкого тротуара, стеклянный лоб кинотеатра прямо напротив оседлавшей эстакаду станции метро. Окраина города — хотя, конечно, в Титане-Орбитальном были места и позахолустнее. Один Шамп-Марез, это безвкусное осушённое болото, чего стоит…
Жюстине удалось посадить нас на парковке посреди Берлинерплатц, и мы вышли из машины. Дверцы салона опустились и надежно захлопнулись за нами. Проспект, во всей своей четырёхполосности, огибает каплевидную Берлинскую площадь с одной стороны: на другой же стоит, наверное, лучший имбисс во всём Титане-Орбитальном. Лучшим он был потому, что здесь готовили самый вкусный карривурст в городе. То, что он был на полпути из Дэдзимы, было приятным бонусом.