– К НАМ? – с нажимом переспрашиваю. – К нам – это к кому?
– Как же… К народу Огненного острова.
– Ты же знаешь, ни к какому народу ты не можешь присоединиться по определению. Мы – наездники. Неважно, где ты пустил корни. В конце концов, ты принадлежишь только себе.
Металл стрелы темный, не слишком чистый. Но грани – точные, ровные, со следами хорошей машинной обработки. Говорю с Бхад-ра и продолжаю рассматривать ЭТО. Странное, чужеродное.
– Наездники уже не могут оставаться в стороне, – прозвучало почти над самым ухом.
От слов Бхад-ра повеяло холодом.
– В стороне от чего? – осторожно переспросил я.
– Как это чего? От… Всего. От всего этого. Того, что происходит.
– Я не совсем понимаю, о чем ты, – сказал я. – Но, так или иначе… Почему к «нам»? Почему ты прилетел сюда?
– Куда же еще? – пожал плечами Бхад-ра. – Единственное место, где можно укрыться от Храма. Пока что.
– Я думал, таких мест много…
– Таких мест скоро не будет, – веско произнес Бхад-ра. – И не уверен, что оно будет тут. Но пока что… Здесь безопаснее.
Мы не успели договорить. Запыхавшись от быстрой ходьбы, но пытаясь сохранить суровый вид, на площадке появились два немолодых законника. Кажется, Бхад-ра предстоит им многое объяснить. Например, почему он не отреагировал на сигнал с башни.
Стрела в спину – не повод нарушать Закон. Уверен, законники думали именно так.
А что думал я? И думал ли вообще? Мог ли предположить то, что случится потом?
Вряд ли. Но чувствовал надвигающиеся неприятности нутром – это уж точно.
– Ну что, Летун? – проскрипело из вечернего полумрака совсем рядом с моей уммой.
От неожиданности я даже вздрогнул. Слишком углубился в свои мысли и не сразу понял, кто говорит и откуда.
– Помню, одна молодая мать вот также трепетала каждый раз, когда я пересекался с ней в умм-кане, – нараспев проговорил Старик, восседая на привычной нашей скамье.
– Я не «трепетал», – говорю. – Просто ты напугал меня.
– …А пересекался я с ней часто. Раз семь за день. Ну, ладно, бывало и десять, – продолжил он, не замечая моих слов. – И каждый раз трепетала. Вздрагивала, как хартунг на ветру. Знаешь, когда сохнет в проходе, с него вода капает и…
– Понял, понял, – усмехнулся я. – Живописные сравнения – не твое достоинство.
– Тянуло ее ко мне. Трепетала при каждой встрече. Вот как ты сейчас.
– Я не трепетал! Ладно. Неважно, – махнул я рукой. – Как же ты мог пересекаться с ней десять раз в день? Делал какую-то работу в умм-кане ее женского рода?
– Работу? А, нет. Зачем же? Просто ходил туда-сюда.
– То есть ты ее караулил?
– Знаешь, красивый этот умм-кан, почему бы и не погулять. Лоза на стенах, цветы, скамьи в укромных местах. Красота!