Если Лу успел прикрыть наготу, то Морти — нет.
— Братик, — досадливо молвила принцесса, потянувшись за рубашкой, — тебе никогда не говорили, что без приглашения входить нехорошо?
Алья, так и сжимая жемчужину в кулаке, оторопело смотрел, как сестра набрасывает тонкую ткань на голое тело. Перевёл взгляд на Лу: тот вскочил, чтобы поклониться — и, прижимая штаны к причинному месту, смотрел исподлобья, со странной смесью достоинства и смущения…
Но не на Повелителя, а на Лода, застывшего в дверях.
Колдун смотрел на принцессу, медленно поднимавшуюся с пола, и лицо его не выражало ровным счётом ничего.
— Как всё это не вовремя, — Морти вздохнула. — Я хотела придержать известие, пока светлые не… явно не тот момент, когда надо тебя расстраивать, отвлекать подобной ерундой… что ж, как вышло, так вышло. — Застёгивая одну пуговицу за другой, она шагнула вперёд: глядя только на колдуна. — Прости, Лод. Я давно это поняла, давно собиралась сказать тебе. Но ты сам должен понимать, почему я молчала.
— Молчала о чём?
Вопрос задал Алья. Лод так и не произнёс ни слова.
Ледяной тон Повелителя дроу не предвещал ничего хорошего, однако Морти он явно не испугал.
— Что эти отношения… наши отношения… пора заканчивать. — Она оправила полы рубашки, спустившиеся до середины бедра; дрожь в её пальцах была почти незаметной. Вновь подняла глаза на Лода. — Это были чудесные годы. Годы нашей первой, детской любви. И я благодарна тебе за них, очень благодарна… только мы давно уже повзрослели. И в какой-то момент любовь ушла. Пусть я и не сразу это поняла.
Тот продолжал молчать. Тогда, пройдя мимо брата, Морти взяла колдуна за руки — мягким, извиняющимся жестом.
— Прости. Я не хотела причинять тебе боль. Но… я выросла и наконец разглядела, как чудесен тот, кто станет моим мужем. Я полюбила его, и счастлива, что полюбила. Не каждому выпадает подобное счастье, выйти замуж за того, кто тебе действительно мил. Не нуждаться в хальдсе. — Она улыбнулась робко, почти заискивающе. — Ты ведь сможешь разделить мою радость, Лод? Не будучи больше моим хальдсом, останешься моим другом? Будешь рядом со мной, как был всегда?
Никто бы не разглядел отчаяния в её глазах.
Никто, кроме того, в чьи глаза она смотрела.
Лод так ничего и не ответил. Лишь, склонив голову, прижался губами к её лбу: долгим, очень долгим поцелуем. Нежным.
Прощальным.
А потом она разжала пальцы, его ладони выскользнули из её ладоней — и, отвернувшись, Лод ушёл, не оглядываясь.
Оставляя позади троих дроу, провожавших взглядами его спину.
— Смотрю, вы достали жемчужины, — наконец повернувшись к брату, Морти улыбнулась. — Даже не сомневалась.