Алья тоже повернулся к ней. С холодным прищуром, с расширенными ноздрями, с губами, сжавшимися в нитку.
Дыша тяжело и яростно.
— Что? — принцесса повела плечами, и в жесте этом прорвалась злость. — Я хотела, чтобы этот разговор прошёл не так. И не сейчас. Но ты сам привёл его сюда.
Алья наконец смог чуть разжать пальцы: до сего момента сжимавшие жемчужину так, что, казалось, та вот-вот рассыплется в пыль.
Криво улыбнулся.
— А я ведь даже не имею права в чём-то тебя винить. — Повелитель дроу помолчал. — Что ж… рад за тебя, сестрёнка. И за тебя, Лу, — его взгляд обжёг холодом того, кто так и стоял, прикрывая бёдра красным бархатом. Наследник рода Рауфгата явно не хотел ронять своё достоинство стыдливым натягиванием штанов при посторонних. — Будем считать, что ты это заслужил.
Развернулся — и тоже ушёл. Хлопнув дверью так, что та едва не слетела с петель.
Морти смотрела вслед брату всё время, пока Лу за её спиной наконец приводил себя в пристойный вид. Не двинулась даже тогда, когда дроу коснулся её плеча.
— Это ведь неправда. То, о чём ты говорила. Ты не чувствуешь этого… на самом деле.
Он был полностью одетый, застёгнутый на все пуговицы. Почти спокойный.
Почти сумевший скрыть надежду в голосе.
Но Морти промолчала — и, когда Лу заговорил вновь, надежды в его словах уже не было.
— Ты ведь знала, что это случится. Что они придут сюда. Что застанут нас здесь. Потому и не заперла дверь. Верно?
Морти вновь промолчала.
— Если это был лишь спектакль для Лода… тебе не требовалось действительно… быть со мной. — Боль ему тоже почти удалось скрыть. — Могла просто сказать мне, что нужно сделать. Сказать честно. Для тебя я сыграл бы любую роль.
— Но я не лгала тебе. Не в этом. Мне было хорошо, я была счастлива… ненадолго, — слова принцессы едва можно было расслышать. — Ты помог мне забыться.
Он шагнул вперёд, встав перед ней.
— Значит, так всё и будет? Когда ты станешь моей женой? — он не касался её, не пытался поймать неподвижный взгляд, устремлённый прямо перед собой: просто изучал её лицо, мучительно и пытливо. — Недолгое счастье, недолгое забытье — всё, что я смогу тебе дать?
— Нет, — её губы почти не шевелились. — Ещё дружбу. Поддержку. И замечательного отца для наших детей.
— Но не то, чего ты действительно хочешь. Чего я хочу для тебя.
Она наконец подняла взгляд.
— Я очень постараюсь разделить твою любовь. Правда, — шёпот её был сухим, как и глаза. — Прости. И прости, что использовала тебя.
Лу повесил голову.
Когда он удалился — тихо, безмолвно, бережно прикрыв за собой дверь, — Морти какое-то время ещё оставалась на месте. Затем, двинувшись к столу, достала из ящика ключ: сдержанными, скупыми движениями.