Когда Лод вошёл в гостиную, я была спокойна.
Зато он, к моему удивлению — нет.
— Привет, — сказала я. Подняв голову, но не поднявшись с кресла. — Как всё прошло?
Он остановился. Поглядел на меня долгим, странным, сумрачным взглядом: словно не знал, что делать, что говорить, как себя вести. После вчерашнего — немудрено… я и сама этого не знала.
Вернее, не знала бы, если б решила оставить всё, как есть.
Лод перевёл взгляд на гексаграмму на столе — похоже, только сейчас её заметил, — и переносицу его прочертила хмурая морщинка.
— Всё в порядке. Жемчужины у нас. — Он всё же подошёл ближе. — Ты проводила ритуал?
— Значит, план сработал, — я кивнула. — Хорошо.
Откровенно говоря, новость меня даже не обрадовала. Может, потому что я не сомневалась в успехе. Или потому, что все мысли были о другом.
О степенях девятки, уже переваливших в сотни миллиардов, помогавших мне удерживать бесстрастие на лице.
— Ты проводила ритуал? — повторил Лод.
— Да. Проводила, — я устало захлопнула книгу. — И… нам надо поговорить.
Лод смотрел на меня. Выжидающе. А я гнала трусливые мысли о том, что ничего у меня не выйдет, что мне никогда не обмануть своё отражение из зазеркалья, что я не могу…
Нет, Белоснежка. Ты обязана это сделать. Потому что так будет правильно.
Ты и так слишком долго гналась за несбыточным: занимая чужое место, мучая себя и других.
— Давай лучше не здесь, — я кинула быстрый взгляд на дверь в покои светлых. — Я бы предпочла это озвучить… в приватной обстановке.
— Неужели оно настолько страшно?
Что ж, как хочет.
Мне же лучше.
— Просто тебе будет не слишком приятно это слышать. И я хотела бы тебе солгать, наверное… да только всё равно не получится. А точки над «и» лучше расставлять сразу. — Я сцепила руки в замок, отчаянным усилием воли заставляя себя не опускать глаза. — Вчера… это был чудесный день. Вернее, чудесная ночь. И спасибо тебе за неё. Но то, что произошло потом… это помогло мне понять одну вещь. — Я вздохнула. — То, что на самом деле я хочу совсем не этого.
Лод разомкнул губы. Сомкнул, так ничего и не сказав. Его мучительный, недоверчивый прищур вызвал во мне отчаянное желание замолчать, повернуть назад, перестать говорить то, что…
Но я знала, что не имею на это права.
И поэтому продолжила.
— Что поделаешь… надеюсь, когда-нибудь я перестану наступать на одни и те же грабли, — наконец позволив себе отвести взгляд, я уставилась на собственные переплетённые пальцы. — Когда я попала в Риджию, я поняла, что путала любовь с дружбой. А вчера поняла, что путала с ней восхищение… и выплески аманта, чего уж там скрывать. Но теперь я наконец разобралась в себе. В том, что чувствую. В том, чего хочу на самом деле. Задумывалась об этом давно, но поняла вчера. — И снова подняла взгляд. — Я хочу домой.