— Тогда всем будет ещё лучше.
— Кому «всем»? — уточнил принц. — Лоду — точно нет.
— Ему-то в первую очередь. Он любит свою принцессу. Они должны быть вместе. И будут, и я не собираюсь больше им мешать.
— Если б это действительно было так, он бы на тебя даже не посмотрел.
Я покачала головой.
Я тоже искала себе подобные оправдания. Так трусливо, так низко. Но факты оставались фактами — и говорили сами за себя.
— Я понимаю, что тобой движет, — заговорил Фаник, когда молчание затянулось. Он больше не шептал. — Однако для этого вовсе не обязательно идти к прорехе. Если всё пройдёт благополучно… а я искренне надеюсь, что всё пройдёт благополучно… ты можешь уйти с нами. Со мной, Восхтом, дядей Эсфором. Будешь жить в Солэне, вдали от него.
— Рядом с невестой тэльи Фрайндина? — я усмехнулась. — При её-то действительно пламенной любви ко мне?
— Зато если она всё же спалит дворец дотла, будет прекрасный повод выслать её с глаз долой. И спасти дядю Фрайна от самой ужасной ошибки за всю его трёхвековую жизнь.
Я тихо рассмеялась.
— Не знаю. Наверное, если с прорехой ничего не получится, я так и сделаю. Но… — я смотрела на рябь, кругами ползущую по чёрной воде, — проблема в том, что какая-то часть меня и правда хочет домой.
Я не лгала. Это и в самом деле было так. Часть меня всё ещё пребывала в восторге от того, что творится вокруг: от игр, полных риска, где на кону — судьбы государств, твоя жизнь, жизни других… только вот другая часть давно уже поняла, что это не игра. Та часть, которая устала видеть смерти, кровь, пытки и чужую боль.
А что-то мне подсказывало, что при текущем уровне развития этого мира, да с учётом запущенности дел с внешней политикой — война светлых и тёмных будет не последней бедой Риджии, которую придётся предотвращать.
Да, часть меня хотела вернуться. Хотела прожить тихую, мирную, обычную жизнь. Ту, где войну — или то, что ей предшествует — я вновь буду видеть лишь на экране компа и телевизора.
Малодушное желание? Да. Пожалуй.
Я никогда не отрицала, что рыцарь во мне умер с концами.
— Этот мир… тут было здорово. То, что я здесь пережила, было страшно, но я ни о чём жалею. Только я… наигралась. — Я устало прикрыла глаза. — Я родилась там, я должна была прожить свою жизнь там. И если я смогу уйти, значит, так тому и быть.
— Мне казалось, ты не веришь в богов. Откуда же эта покорность предначертанию?
Насмешка в голосе Фаника была едва уловима, но я всё же её уловила.
— Просто я никогда не умела понимать себя, — не открывая глаз, сказала я. — А прореха — прекрасная возможность дать третьей стороне бесстрастно рассудить, чего я действительно хочу.