Это тоже было малодушно. И я это понимала.
Но если когда-то я была уверена, что прекрасно умею анализировать свои мысли и чувства — сейчас я знала, что ни черта этого не умею.
— Я не уверена, во что я верю, — зачем-то добавила я. — Если боги и есть, я никогда их не пойму. Но в то, что человек может провалиться в другой мир, я тоже когда-то не верила. И в магию. И в эльфов. И в благородство… и то, что я на него способна. — Наконец открыв глаза, я уставилась на белые лепестки, мерцающие в чёрной ряби отражённым светом. — Зачем-то нас привели сюда, верно? Меня, Кристу, Машку… тогда, когда наше вмешательство было необходимо. Случайность? Или за этим миром кто-то присматривает? Или у него есть собственная воля, и он пытается защитить себя от новой катастрофы… потому и призывает попаданцев, как помощь извне. А если своя воля есть у Риджии, то почему бы ей не быть у других… хотя ладно, это действительно может быть простой случайностью. И дело даже не в этом. — Рассеянно поправив очки, я сложила руки на коленях, сплетя пальцы в замок. — Я была уверена: раз нет никаких доказательств существования загробного мира, значит, он не существует. Но есть много вещей, которые человеку пока постигнуть не суждено. И если существует этот мир, о котором наши ничего не знают, откуда никто ещё не возвращался… почему бы не существовать тому, куда мы уходим после смерти?
Фаник молчал.
Долго молчал.
А потом вдруг произнёс:
— Жаль.
Неожиданная реплика заставила меня повернуть голову, недоумённо взглянув на него.
Фаник понял мой вопрос без слов.
— Мне правда жаль, что я не влюбился в самую невероятную девушку из всех, что я встречал, — молвил эльфийский принц. — Тогда сейчас я имел бы полное право никуда её не отпустить.
Слова, полные искреннего сожаления, на мгновение заставили меня расширить глаза.
После — негромко, коротко рассмеяться.
— Как трогательно, — сказала я потом. — Вероятно, не зря Криста сватала мне вас. Я-то считала это верхом глупости, свойственной ей.
— Весьма великодушно с её стороны, — губы Фаника тронула усмешка. — Я этого недостоин.
— Скромность, принц — ещё одно ваше достоинство. — Я улыбнулась. — Но, если это вас утешит, мне тоже жаль.
— Что я в тебя не влюбился?
— Что я не влюбилась в вас. Вернее, что я влюбилась не в вас, — и вздохнула. — Тогда всё было бы намного проще.
Невероятно, как просто было говорить с ним о таких вещах. Так же просто, как обо всём остальном. А кто бы мне месяц назад сказал, что такой разговор между юношей и девушкой вообще возможен, особенно если в роли девушки выступаю я — я бы, наверное, только фыркнула снисходительно.