— Да как ты не поймёшь…
…а ты, оказывается, чем-то похожа на меня.
— Леттэ Мэрису… Мэрис, всё кончено! — кто-то из бывших советников Хьовфина вновь попытался урезонить его бывшую невестку. — Тэлья Фрайндин убил Повелителя на наших глазах, он признался, что устроил заговор с целью подставить тёмных! Я понимаю, вы сейчас себя не помните от горя, но опустите меч, прошу вас!
— Леттэ Мэрис, — молодой владыка людей решил присоединиться к уговорам, — давайте просто дождёмся, пока проснётся наше войско, и…
— И объясним всем, что тёмные на самом деле белые и пушистые, а во всём виноват Фрайн, и эльфы с дроу должны сказать «мирись-мирись» и пожать друг другу мизинчики? — Сусликова расхохоталась. — И вы думаете, они вам… хотя вам могут и поверить. — Её взгляд, обращённый на Мирстайла, сделался задумчивым. — А умные, сволочи! Важных шишек от людей и эльфов оставили, чтоб всё видели… ещё и этот трюк, чтобы всех усыпить, но не…
Резко взметнула меч кверху.
— Нет, — отчеканила Машка. Глаза её сияли ведьминским огнём. — Я не дам этой истории закончиться так.
Мирстайл растерянно вскинул руку:
— Леттэ Мэрис…
— Свет победит тьму, свет должен победить тьму! Мне суждено привести его к победе, стать спасительницей Риджии! И вы думаете, я позволю всё это запороть? Чтоб все лавры достались этим грёбаным миротворцам, а я осталась никем? И этой достались, этой! — Машка снова сорвалась на крик; когда её взгляд обратился на меня, она даже не нашла достаточно ругательных слов. — Твой же трюк, да, Белоснежка? Ты это придумала, всех усыпить? Ну да, конечно, такой клёвый способ показать, что вы милые лапочки. Только плаката не хватает, с надписью «мы хорошие и добрые»! А мне плевать на все эти ваши показательные выступления, слышишь? Все сказки, все книжки заканчиваются победой света над тьмой, а не тем, что они мирятся и уходят за ручку в закат. Потому что если гадюка родилась гадюкой, то гадюкой она и останется!
— Ты говоришь теми словами, которые вложил в твою пустую голову Фрайн, — презрительно бросила Навиния. Она тоже держала рапиру наизготовку. — А теперь попробуй задействовать собственные…
— Да при чём тут Фрайн? Я это сразу поняла, как в Риджию попала, сразу, как узнала про войну. Ещё до того, как его встретила! Что тёмные должны умереть, все. И если Фрайн правда устроил заговор, то он был прав, потому что цель оправдывает средства, да! — в глазах Сусликовой стекленело то же выражение, что тогда, в доме Фрайна: когда она сказала, что бешеных животных надо усыплять. — Сейчас дроу беззубые, но потом-то зубки отрастут. Мы обязаны их победить, потому что так заканчиваются все сказки, всегда! Не просто же так. А это моя сказка, моя, мне дали все эти силы, и эльфийского принца, и коня, вокруг меня всё это закрутили, меня забросили к светлым накануне войны! Я здесь героиня, я главная, и правила устанавливаю тоже я. И у моей истории будет счастливый конец. — На кончике багрового клинка зародилось огненное марево. — Тот, которого я хочу.