- Что происходит? Почему ты приехал? Я обнаружила кровать, в таком состоянии только сегодня утром. Я послала мальчиков к подруге. Целый день я пытаюсь решить, что делать.
Сорен снова перевел взгляд на кучу золы, где когда-то стояла его кровать, и молчал. Кингсли ответил за него.
- Я получил по почте фотографию, на которой запечатлены мы в наши школьные годы. Она была отправлена отсюда. Никаких других опознавательных знаков. Просто школьная фотография, но, тем не менее, угрожающе.
Элизабет отстранилась от двери и пошла по коридору, сделав несколько шагов, прежде чем снова развернуться.
- Маркус, что происходит? - спросила она, и ее голос был низким и холодным.
Кинг застыл. Никто не называл Сорена Маркусом - именем данным ему при рождении, никогда. Он не позволял. И, конечно, Элизабет это хорошо знала, знала, как сильно он ненавидел, когда его называли именем, которое также носил его отец. Либо она была в таком смятении, что забыла, либо была настолько зла, что ей было все равно. Сорен посмотрел на нее и выдохнул.
- Я не знаю, Элизабет.
- Ты лжешь мне. Ты знаешь больше, чем говоришь.
- Я знаю больше, чем говорю тебе. Но я не лгу. Я действительно не знаю, кто за этим стоит. Расскажи нам все, что знаешь.
Качая головой, она повернулась к ним спиной.
- Проснувшись сегодня утром, я встала с постели и почувствовала странный запах в доме. Я последовала за ним. Проверила каждую комнату. В эту я зашла в последнюю очередь. Я пытаюсь никогда не заходить сюда. Ты это знаешь.
Ее брат кивнул. Кингсли не хотелось и представлять, что чувствует Сорен, стоя в дверях этой комнаты. Он застыл, словно киношный вампир, будучи не в состоянии переступить порог без приглашения. Никакого приглашения не последовало.
- Открыв дверь, я увидела кровать, слова на стене. Меня чуть не вырвало. Кто-то знает о нас, о том, что случилось. Я ломала голову над тем, кто бы это мог быть. Моя мать мертва. Наш отец. Кто же? Я рассказала той репортерше о нас. Но, несомненно…
- Я знаю Сюзанну, - сказал Сорен. - Мало того, что она не сделала бы этого, она и не могла. Она сейчас в Ираке.
- Ну вот. Но ты говоришь, Кингсли знает. - Элизабет указала в его сторону. - Кто еще? Ты сказал он один из двух людей, которым ты рассказал. Кто тот другой?
Челюсть Сорена сжалась почти незаметно. Но Кинг заметил.
- Никто, кто бы смог рассказать.
- Ты в этом уверен? – потребовала она.
- Я могу поставить на это свою жизнь.
- Значит, так и есть. - Она подняла руки и прикрыла лицо. - Я просто не могу себе представить кто или почему... Кингсли.