Уэллс смотрел на небо. Он никогда не чувствовал себя уютно в переполненных палатках, а после того, что произошло сегодня, мысль о том, чтобы находиться рядом с людьми, которые были готовы разорвать Октавию, была невыносима. Несмотря на холод, он любил засыпать, глядя на те же звезды, которые он видел у себя дома. Он любил моменты, когда луна скрывалась за облаком, и становилось слишком темно, чтобы увидеть очертания деревьев. Небо как будто было растянуто внизу по земле, создавая впечатление, как будто они не на Земле, а снова среди звезд. Ему всегда было трудно раскрывать глаза утром, и было больно осознавать, что их нет.
Однако даже неба было недостаточно, чтобы Уэллс успокоился сегодня. Он заставил себя сесть, морщась, поскольку он поерзал одеялом на разбросанных камнях и ветках. Шелест около соседнего дерева привлек его внимание, он поднялся на ноги и вытянул шею, чтобы лучше видеть.
Уэллс удивленно смотрел на дерево, которое ни разу не цвело, с тех пор как они приземлились. Мерцающие розовые лепестки раскрылись из кокона, который он раньше не замечал, как кончики пальцев, которые внезапно появились из темноты. Они были красивые. Уэллс стал на цыпочки, вытянул руки над головой, и обхватил пальцами стебель.
— Уэллс?
Он развернулся и увидел Кларк, которая стояла в нескольких метрах от него.
— Что ты делаешь?
Он уже собирался задать ей тот же вопрос, но вместо этого он, молча, подошел к ней и сунул цветок в руки. Она уставилась на него, и на мгновение он подумал, что она может отдать его обратно. Но, к его удивлению и облегчению, она посмотрела на него и улыбнулась.
— Спасибо.
— Привет, — они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд. — Ты тоже не могла заснуть? — спросил он, и она покачала головой.
Уэллс сел на корень дерева, который был достаточно большим даже для двоих, и жестом пригласил ее сесть рядом.
Через секунду она уселась рядом, сохраняя между ними дистанцию.
— Как дела у Талии? — спросил он.
— Намного лучше. Я очень благодарна Октавии, за то, что она призналась, — она посмотрела вниз и провела пальцем по цветку, — я просто не могу поверить, что они уходят завтра.
Была нотка сожаления в ее голосе, которая заставила желудок Уэллса сжаться.
— Я думал, что ты будешь рада, когда она уйдет, после всего, через что она заставила тебя пройти.
Кларк на секунду замолчала.
— Хорошие люди могут делать ошибки, — сказала она медленно. Она посмотрела вверх, ее глаза встретились с глазами Уэллса. — Это не значит, что нужно прекращать заботиться о них.
В течение долгого момента все, что они могли слышать, это ветер, шуршащие листья, тишина, заполненная всеми теми словами, которые остались не произнесенными. Извинениями, которые никогда не могли передать его грусть.