— Что это? — спросила она отчаянно, отстраняясь от врача.
— Просто расслабься, — сказал он с приводящей в ярость прохладой. — Это жизненно важный транспондер. Он будет отслеживать твое дыхание, состав крови, и собирать все виды полезной информации.
— Полезной информации для кого? — спросила Кларк, хотя она уже чувствовала его ответ растущим страхом в животе.
— Уже было несколько интересных событий, — сказал доктор Лахири, делая полную имитацию голоса отца Уэллса, канцлера Яха, на одном из его выступлений на Дне Памяти.
— Ты должна очень гордиться. Это все из-за твоих родителей.
— Мои родители были казнены за измену.
Доктор Лахири кинул на нее неодобрительный взгляд. Год назад это заставило бы Кларк сморщиться от стыда, но теперь она сохраняла устойчивый взгляд.
— Не разрушай это, Кларк. У тебя есть шанс сделать то, что нужно, для того чтобы компенсировать ужасающее преступление своих родителей.
Было слышно тупой треск, кулак Кларк вступил в контакт с лицом врача, а затем грохот, его голова ударилась в стену. Через несколько секунд, появился охранник и скрутил руки Кларк за спину.
— С Вами все в порядке, сэр? — спросил он.
Доктор Лахири медленно сел, потирая челюсть, пока он осматривал Кларк смесью гнева и веселья.
— По крайней мере, мы знаем, что ты сможешь справиться с другими преступниками самостоятельно, когда вы туда доберетесь.
— Доберемся куда? — спросила Кларк, пытаясь освободиться из рук охранника.
— Мы очистим центр заключения сегодня. Сто преступников-счастливчиков получат шанс войти в историю. — Уголки его рта дернулись в ухмылке. — Вы собираетесь на Землю.
Канцлер постарел. Хотя прошло меньше шести недель с последней встречи Уэллса с отцом, он выглядел старше. В волосах появилась седина, а морщин у глаз стало больше.
— Ты скажешь мне, наконец, зачем ты это сделал? — спросил канцлер, устало смотря.
Уэллс заерзал на стуле. Он чувствовал, как правда пытается вырваться из него. Он бы отдал всё, лишь бы не видеть разочарования на лице отца, но он не мог так рисковать, не после того, как узнал, что его безрассудный план, в самом деле, работает.
Уэллс избегал взгляда отца, смотря по сторонам, пытаясь запомнить реликвии, которые, возможно, видит в последний раз: скелет орла в стеклянном колпаке, несколько картин, переживших пожар в Лувре, и фотографии красивых мертвых городов, названия которых всегда вызывали мороз по коже.
— Ты проспорил кому-то? Пытался покрасоваться перед друзьями? — спросил канцлер тем же спокойным басом, которым говорил на собраниях Совета, и поднял одну бровь, ожидая ответа от Уэллса.