– Не сразу… – Миша пристально смотрел на нее. На женщину, которую любил. На женщину, которая обманывала его столько лет…
Она совсем не изменилась: ни одной новой морщинки, ни одного седого волоска в роскошной рыжей гриве.
– Не сразу… – глухо повторил он. – Я долго винил во всем себя. В твоем исчезновении в том числе, – Белов сказал это с нажимом, надеясь вызвать у Лисы угрызения совести, но, видимо, не помогло: она смотрела прямо и гордо.
– Я много думал. Анализировал. Пришел к ряду выводов, – Миша всё-таки опустился на бревно близ Олеси и продолжил:
– Во-первых, это ты была за рулем, и ты привезла нас к Красному броневику. Это ты, умелой, чисто женской ужимкой, вынудила меня отправиться на поиски дороги. Во-вторых, это тебе дали пароль и ты с самого начала знала, как им пользоваться. Где я не прав?
– Везде прав, – Сазонова хотела положить голову ему на плечо, но Миша шарахнулся, как черт от ладана.
– Зачем ты врала мне?
Олеся фыркнула и закатила глаза:
– Пф-ф-ф! А что ты хотел? Чтобы я сказала тебе: «Миша, а давай-ка сгоняем в другое измерение на экскурсию?», так что ли? Ты бы счел меня сумасшедшей. А мне надо было, чтобы ты поверил. Прочувствовал.
– О! Я прочувствовал! – язвительно передразнил Миша. – Особенно визит в Дахау!
– Это не входило в наши планы.
– Ах, вот как? – Белова мучил когнитивный диссонанс: одновременно хотелось придушить и расцеловать Сазонову. – Зачем ты вернулась?
Уголок Леськиного рта чуть дернулся. Что это? Она расстроилась? Ему удалось задеть ее? Вывести из себя? Обидеть? Но Лиса быстро взяла себя в руки:
– Я вернулась за тобой, – сказала она твердым голосом. – Твое место там. С нами.
– С чего бы? – рыкнул Миша.
– Здесь твое изобретение станет очередной потехой олигархов. А сам ты превратишься в марионетку власть имущих. Красный броневик даст тебе уникальную возможность изменить судьбу человечества. Пока ты способен перемещаться в прошлое лишь на минуту. Но это пока. Наше техническое оснащение позволит в разы увеличить время эксперимента. Подумай, сколько судеб ты можешь спасти, если правильно распорядишься устройством…
– Уж точно, не свою собственную! – вскричал Миша, вскакивая на ноги. – Ты хотя бы понимаешь, как я страдал? Каково мне было, когда я думал, что виноват в твоей предполагаемой гибели? А ведь я долго винил себя. Достаточно долго, чтобы теперь иметь полное право плюнуть тебе в лицо!
– Так чего же ты ждешь? – Лиса выгнула бровь. – Плюй скорее, не томи. Да только это вряд ли что изменит. Этот мир – искажение и он растает, как снеговик по весне, когда настанет урочный час.