— Я ни разу не сказал, что ее зовут Бет.
— Всех девчонок, что хватают парней за задницы, зовут Бет.
Изо всех сил делаю вид, что не сморозила глупость. Пробую и так и эдак. Нет. Ничего не выходит. Приношу молчаливые извинения всем девчонкам по имени Бет.
— А всех девчонок, что разбивают носы, зовут Люси?
— Ты сегодня не в пример разговорчивее, чем два года назад. Не могу сказать, что я рада.
— Мне пригнуться?
Я молчу. Я не привыкла, что не нравлюсь. Как минимум против меня ничего не имеют. Хотя будем справедливы к Эду: тех, на ком основана моя статистика, я в нос не била.
Сосредотачиваюсь на том, что вокруг: улицы полутемные, светофоры мигают — еще бы, электросеть не справляется с массовым включением кондиционеров. С помощью палки я рисую, чего в этом мире не хватает. Пару деревьев. Светлячков. Легкую тень.
— Что ты делаешь? — спрашивает Эд.
— Рисую.
Чтоб прочесть его мысли, телепатом быть не надо. Опускаю палку. Глаза туманятся, и мне кажется, что я бреду в неоновом сне. Адская духота держится вторые сутки, и прошлой ночью я почти не спала. Может, теперь я сплю, и Эд — плод моего подсознания?
Из проезжающего мимо автомобиля какие-то парни демонстрируют свой высокий интеллект, сильно подрывая мое предположение. Лео машет им.
— Общие знакомые? — спрашиваю я Эда.
— А ты против?
— Ни в коем случае. Парни, которые показывают людям ягодицы, невероятно умны.
Он только поднимает брови и похлопывает ладонями по ногам.
— Ты в краске запачкался, — говорю.
— Я продаю краски в магазине.
— Ах да. Оттуда ты и знаешь Тень? Он у вас закупается?
— В магазин приходят почтенные старушки за краской, подходящей к пледу в цветочек. По-твоему, Тень болтает с ними, выбирая насадки? Ты вообще понимаешь, о ком говоришь?
— Я понимаю в граффити, — отвечаю я, и впечатление такое, будто старушка сказала, что любит хип-хоп.
Эд веселится.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Где он берет краски, что к ним нужно, я не знаю. Но я знаю, что мне нравится его творчество. Иногда едешь на электричке мимо очередного пустыря, где один бурьян и промышленные отходы, и вдруг, как из-под земли — нарисованный океан. На заводской территории плещет море.
Сейчас Эд опять засмеется. Кошусь в его сторону. Он сосредоточенно смотрит перед собой, словно хочет одного — не слышать мой голос.
Сегодняшний вечер из разряда тех, что длятся вечно. Пожалуй, еще дольше, чем эпиляция после зимы. По улице разносится смех — это Джезз и Лео. Ну хотя бы для Джезз время движется иначе. Ту неделю, что я ждала свидания с Эдом, мир казался мне шаром из раскаленного стекла, и мне было хорошо в такой ловушке.