Вот однажды, плывя куда-то по своим сомовьим делам, увидел на дне реки большую бочку с довольно широким входным отверстием. В него с небольшим трудом он и протиснулся.
В бочке было хорошо и тепло. Стоячая вода не холодила чешую, а река, пропуская сквозь себя теплые лучи солнца, не мешала им нагревать темную поверхность этого металлического сосуда. Да и внутри оказалось довольно много места. Можно было даже плавать по кругу.
Разворачиваясь в очередной раз, сом обнаружил на дне бочки несколько раков, которые тоже здесь облюбовали жилище. Недолго думая, он ими отобедал и задремал.
Проснувшись, обнаружил, что вокруг него плавает стая окуней, тоже нашедшая здесь укрытие. Сом только открыл свой рот, как одна из рыб кинулся в него за каким-то червячком, занесенным течением. Ему только оставалось закрыть пасть, и окунь оказался в ловушке. Ещё раз открыл – и второй окунь отправился вслед за первым.
Сом даже растерялся: что же это такое делается-то на свете? Оказывается, для того, чтобы насытиться, теперь надо было просто открывать и закрывать рот! Ведь если просто остаться жить в бочке, совсем не надо будет мучиться, гоняясь за юркими плотвичками и лягушатами. Да и самому незачем тогда прятаться от более крупных хищников, которые сюда, через это небольшое отверстие, просто не пролезут. А здесь только и делай, что ешь да спи. А есть приходится ещё и с тем условием, что еда сама к тебе приплывает и в рот залезает. Благодать!
И остался сом жить в бочке, боясь даже на миг её покинуть: вдруг найдется какой-нибудь умник и займет пустующий домик?
Проходили недели и месяцы, а сом жил да жил, не зная печали и не покидая ни на минутку своего укрытия. Да и зачем это надо было? Каждый день кто-нибудь из речных обитателей обязательно заплывал в бочку, становясь вкусным обедом. Он даже игру себе такую придумал: бывало, проснется и, не открывая глаза, старается угадать, кто сегодня к нему первым уже приплыл?
В один прекрасный день сом все же решился выбраться наружу из своего укрытия. Захотел немного размять свои косточки, поплавать и покувыркаться на течении, как раньше любил это делать. Но не тут-то было! Теперь он не смог пролезть в отверстие, которое стало для него мало.
Раз за разом сом отплывал и бросался в теперь уже узкий для него проход, пытаясь выбраться наружу. Но за многие месяцы хорошей кормежки он раздобрел и вырос, так что вылезти на свободу у него никак не получалось.
Спустя немного времени сом вдруг остановился. А чего, собственно, ему волноваться? Здесь все так же хорошо и тепло. Как, впрочем, было и раньше. И еды меньше не стало. Что, собственно, изменилось-то? Да ничего!