Собственно, шутить на сегодня никто уже не собирался. Со смешанным чувством Падерин выполз из-под ели и поднял руки.
— О, сатанисты, говорил же я тебе, — присоединился к ним второй патрульный с радостной улыбкой. — Смотри, вон и кровь у него на руке! Точно ритуал хотели устроить опять.
— Что ты тут изображаешь, чертуха? — спросил мент у растерянного Бориса, которого больше заботили пропавшие из виду вампиры.
— Да так, случайно здесь оказался, — будничным голосом поведал он. — Каюсь, поддался ложным искушениям…
— Вот молодежь нынче, ёж твою мать! — выругался напарник. — И что вам по клубам-то не сидится. Вот тянет же на кладбища да в морги.
— Где твои дружки? — поинтересовался патрульный с фонариком.
— Ну, убежали, наверно, — пожал плечами Борис. — Отпустите меня, я денег дам.
— Денег он даст, — засмеялся второй мент. — Взятку хочешь должностным лицам предложить, что ли?
— Ну, нет, — замялся Падерин. — Учусь на юридическом, не хотелось бы неприятностей…
— Это ты, больной ублюдок, поздно сообразил, — упрекнул его служитель закона. — Проедешь теперь с нами до отделения, напишешь явку с повинной, что жидовские могилки портил.
— Да я ничего такого не делал, вы чего, — испугался Борис, но потом решил, что лучше уж угодить в лапы милиции, чем быть съеденным охранниками его несостоявшегося заказчика. Поэтому спорить насчет своего ареста парень долго не стал, смирившись с таким исходом неудачного вечера.
У дороги, помимо патрульной, стояла только его машина. Внедорожник Гелеонта таинственным образом исчез, равно как и его необычные помощники. Падерин боялся, что они будут преследовать его до отдела милиции, ведь флейту, судя по всему, вряд ли удалось найти среди многочисленных могил. Если только у коллекционера нет в запасе еще каких-нибудь фокусов и чудиков со сверхъестественными способностями.
Но всю дорогу было тихо и спокойно. Правда, подъехав к отделению, патрульные как-то напряглись при виде черной волги, которая загораживала центральное крыльцо.
— Опять прокурорские, — печально вздохнул один из конвоиров Бориса, на что он лично предпочёл не обращать внимания, ведь и так хватало грустных мыслей.
Оформлять задержание Падерина особо никто не спешил. Все были увлечены каким-то более важным делом. Судя по всему, на ночное дежурство пожаловало какое-то начальство. Поэтому Бориса сразу же заперли в общей камере прямо напротив дежурной части. В углу лежал какой-то пьянчуга, от которого воняло мочой и потом. А на единственной скамейке сидел парень, который показался отдаленно знакомым.