Вот тем будет ад.
Но могут ли эти, которым уготован ад, передать свои грехи тем, кому ад не уготован.
Ведь это значит, если он примет на себя чужой грех, то примет и ответственность за него, т.-е. должен будет идти в ад вместо откупившегося таким образом грешника.
Но ведь он, Молчанов, в будущем — раб падшего. Рабы падшего избавлены от ада. И вместе с тем разве не возликует падший, когда узнает об этом обмане фарисея? Ведь это не обман свалить свою вину на другого. И за обман боярин все равно не попадет туда, куда хочет попасть.
И, значит, возможна передача греха одного человека другому. Возможна, потому что этот поступок не пустое место, а новый грех — обман.
Так он размышлял, сидя согнувшись на низенькой скамейке у ног боярина.
Потом он подумал, не помешался ли боярин в уме. Если он помешался, тогда все дело будет пустым местом, т.-е. в мире не прибавится ничего, ибо помешавшийся в уме — человек без ума, тоже, значить, пустое место.
Но и в этом случае, почему не взять на себя чужой грех, раз за это заплатят. Конечно, он получит плату ни за что, значит, тоже обманет боярина. Но что такое обман? Он не обманывал только своих.
Боярин говорил:
— Приходит от него, от Шуйского… Ну, мало ли кто… Клятва дадена… Ульи я тогда старые оглядывал в омшаннике… И думал, вот как перед Богом, — «пущай». Пущай как хотят, мое дело сторона.
Пришел… т. е. не пришел, а приехал. Да все одно.
— Здравствуй!..
— Здравствуй!
— Захара знаешь?
— Какого Захара!
— А какого — известно. У нас там один Захар: на воду смотрит и тоже отчитывает. Но опять же скажу, про Захара понесли разговор уж когда!.. Когда уж… Э!.. Дело обыкновенное. Сначала выпили. Гость приехал, как не выпить? Говорю же, тебе и грех-то весь… Спьяна ведь. Ну, хоть, и не спьяна, а так скажу, вполпьяна… Поехали к Захару.
— Здорово!
В избу к нему…
А у него — мед. И как только варил его собачий сын! Баба блины всходилась ставить. Да ты слушаешь, что-ль? Молчанка?
— Говори, говори, — сказал Молчанову. Он уже о другом теперь думал. Вот они земные радости: медь, блины, приятель. И стар человек, помирать собрался, а помнить.
А скажи ему про падшего, разве станет слушать. Рай у него на уме. А за что ему рай? Всю жизнь фарисействовал. В церковь ходил, постом одну редьку ел с квасом. А сам…
А боярин говорил:
— Как сейчас все помню. Растопила печку… Проворная у него баба была.
— Да что была, да была, — перебил его Молчанов, — поди, и теперь есть. Аль умерла?..
— Она-то есть, — сказал боярин, — да мне-то все одно, что нету…
— Поди, там-то казниться будешь!.. — проговорил Молчанов и, видя, что боярин понял его не так, как надо, добавил: