А главное — в сети правосудия «акулы» обычно не попадают. За исключением тех редких случаев, когда большому бизнесу дорогу заступает политика, столь же немаленькая. Для Каледина же редкий год проходил без необходимости понервничать и раскошелиться. Отбивая атаки то спецслужб, то Следственного комитета, то излишне щепетильных (по неопытности, конечно!) посланцев из Москвы или областного центра.
Да, Каледин себя не переоценивал. Но и, как уже говорилось, не сокрушался — не имел такой склонности. И не очень-то сам стремился сменить родной городок хотя бы на Москву, а достигнутое положение на высшую лигу бизнеса. Вообще не стремился, говоря начистоту. По примерно той же причине, по какой первый парень на деревне не рвется к огням большого города.
Несмотря на возраст, Виктор Каледин держал себя в форме, оставаясь бодрым и крепким. Да и жену молодую держал при себе неспроста. И едва ли просто как элемент декора. А в довершение портрета Каледина упомянем его лицо. Каменную, почти не подвижную, не выражавшую эмоций физиономию-маску, что пришлась бы впору какому-нибудь языческому божеству — ответственному за войну, например. Или за иную неприглядную сторону жизни.
С таким лицом Каледин привык смотреть не то в упор на собеседника, не то сквозь него. И тем успел прославиться в соответствующих кругах еще лет двадцать назад. Во времена разборок с конкурентами или гастролерами откуда-нибудь с юга.
Самообладание Виктор Каледин с той поры выработал соответствующее. А вот собеседник его теперешний ничем подобным похвастаться не мог. Растерянное выражение, бегающий взгляд, время от времени бросаемый на двух мордоворотов, замерших за спиною, поближе к единственному выходу из кабинета. Да и возрасту в этом типчике было лет на двадцать меньше. Весь какой-то нескладный и дерганный — в калединской системе координат он числился где-то между глистом и «соплей зеленою».
Насколько было известно хозяину кабинета, звали того типчика Занозой.
«А ведь погоняло-то у него… женского рода, — посетила Каледина непрошеная мысль, — не дай бог с таким на зону загреметь! Контингенту тамошнему и меньшего повода достанет, чтобы прицепиться. То есть, кому-то прицепиться, а кому-то даже и пристроиться…»
Разумеется, и это невольное сочувствие к визави никак не проявилось на лице хозяина кабинета. Потому Заноза об оном не знал. Так и продолжал ерзать на крутящемся стуле да попеременно коситься то на мордоворотов, то на дверь, то на Каледина.
А вот последний оставался спокоен аки слон и никуда не спешил. Медленно, с расстановкой и, не сводя с гостя пронизывающего взгляда, он извлек из выдвижного ящика стола блеснувшее золотое украшение. Что-то вроде бороды или макраме из цепочек.