Рогнеда недоверчиво поинтересовалась:
– Ты предлагаешь мне столько же лет копить силы для мести князю Владимиру?
Добрыня довольно хохотнул:
– Ты умная женщина, даже умней, чем я ожидал. Да, я много лет копил силы для мести и сумел сделать последнего древлянского княжича князем Киевским. Но от тебя единственная месть, которую приемлю и допущу, – если ты вырастишь из сына умного, сильного князя полоцкого и мой глупый племянник поймет, что ты лучшая женщина, встретившаяся ему в этом мире, встанет перед тобой на колени и признается, что любит.
Рогнеда против собственной воли полыхнула смущенным огнем, вызвав у Добрыни улыбку.
– Ты была княжной и теперь княгиня, Рогнеда дочь Рогволода, даже если этот глупец зовет тебя иначе. Но твое время еще не пришло, жди и готовься. Ты молодец, что учишь сыновей тому, чему должен учить отец. Только не внушай ненависть к нему, это разрушит и их души тоже. Будь умней князя, княгиня, мы с тобой еще много хороших дел сделаем. А пока терпи. Чем смогу – помогу, постараюсь, чтобы Владимир как можно скорей понял, какова ты на самом деле и что он любит тебя.
Добрыня поднялся:
– А теперь мне пора. Подумай над моими словами, но никому о нашем разговоре не рассказывай, даже отцу своих детей. Я пришлю хорошего знахаря, посмотреть ноги Ярослава. Давно у него так?
– Одна ножка только. Наступать больно, он старается не ходить. Это с рождения.
Добрыня кивнул.
– Поеду.
– Доброго пути…
Уже садясь на коня, дядя князя вдруг наклонился к стоявшей рядом Рогнеде:
– А волосы отрасти, так хороша, но с длинными волосами, думаю, все же лучше…
Глядя вслед удалявшемуся Добрыне, Рогнеда пыталась понять, что же ей теперь делать с этим советом и этим знанием.
Добрыня сказал, что князь ее любит…
– Нужна мне его любовь! – дернула плечом женщина. Но забыть об этих словах уже не могла.
Она ненавидела Владимира за унижение, за насилие, за убийство своих родных и гибель своего рода. Ненавидела настолько, что готова была убить. И одновременно… желала. Против своей воли, против здравого смысла, против собственной жажды мести. Ее тело желало его, но не того мальчишку, что обесчестил ее во время первой встречи, а Владимира-варяга – сильного, жестокого, даже безжалостного. Так бывает… Говорят, что от любви до ненависти всего один шаг, но ведь и обратно тоже.
Это не была любовь светлая и радостная, скорее любовь-ненависть, та, которая добром никогда не кончается.
Еще в Новгороде снились голубые как васильки глаза, его руки, его властные губы. Рогнеда хорошо понимала Алохию, испытавшую власть Владимира однажды и страстно желавшую повторения. Понимала беду этой женщины, ее огонь, сжигающий все внутри, но помочь ничем не могла.