2
Последние дни пребывания в остроге проходили в банных процедурах и церковном причастии. Мало ли что? Ведь смерть будет теперь неотступно следовать за православным воинством. Если после бани, то и рана легче заживет, а если смерть, то и в могиле чистым покойнее будет. Опять же постирать нательные рубахи требуется. В случае ранения они пойдут на перевязку.
Ох уж эта русская баня! Всем баням, баня! Отличие у нее от всяких турецких да финских весьма серьезное, можно сказать принципиальное.
Если там разговор идет о мягких процедурах и удовольствии с целью омовения тела, то в русском варианте омовение достигается через череду разнообразных пыток и мучений, что весьма свойственно русской душе. Баня, своего рода маленькая преисподняя, и пройдя через нее, русский человек получает чистоту не только телесную но и духовную.
По поверьям черти, домовые, и прочие предпочитают для своего обитания именно черные бани. Поэтому, оберегая свои жилища от всяческой нечисти, православный люд ставит эти бани за околицей. Так и в Анадырском остроге, место им определили за посадом у реки.
Место удобное во всех отношениях. От души можно попариться и охладиться. Бани сладили все по черному. Оно конечно железо да кирпич здесь в редкости, но главное ни в этом. Черная баня лучше подходит для тех помывочных процедур, что веками оттачивались русским людом.
Народ в баню идет беспрестанно. За главного здесь казак Антип. Стар он уже для битв и калечен изрядно. Сейчас несет службу в государевой бане, со всей ответственностью. Дрова заготовить надо, протопить по всякой надобности. Казаки, когда со служб возвращаются в острог или какой посыльный или гость сподобится, так баня первое дело, без нее стужу не выгонишь.
Вот и сейчас служба круглые сутки. Чуть застудится баня, сразу Антип за дело берется. Надо тщательно все вымести, проскоблить полог да кипяточком обдать. Жар должен быть сухим, а для того камни до красна калить надо.
— Антип! Хватит народ морозить! Пущай в баню! — недовольно кричат казаки в предбаннике.
Распахнулась обитая медвежьей шкурой дверь парилки и в клубах пара объявился сам Антип. Годы скрутили мужика, раны искалечили тело, борода лопатой, волосы всклокочены, перемазанный сажей, местный домовой да и только.
— Погодить мужики требуется! Только угли вымел. Пущай настоится чуток, да дух свежий разойдется от пихтового масла. Ох и сладко париться будет!
Мужики бранятся более по привычке. Антипа все уважают. И не заслуги ратные тому причина, уж больно стоек он к жару банному. Будто уже знаком мужик с жаром адовым и банный для него так потеха.