Но его более заинтересовал голос десятника, особливо речь и манера гуторить. Он уже слышал подобный говор в точности. В памяти всплыл Санкт-Петербург 1725 года, Зимний дворец, умирающий император, и якутский казак.
— А вы не слыхали про Афанасия Шестакова? В Якутске служил казачьим головой!
Его вопрос и само участие в разговоре было настолько неожиданным, что все замолчали.
— Чего спрашиваешь? Аль родственник? — осторожно уточнил десятник.
— Хотя ты из бар будешь, а он из простых казаков. Царство небесное Афанасию! Уже два года как сгинул казак от стрелы чукочьей. На Анадырском погосте ныне лежит, и то ладно, что по православной вере схоронили. Сколь казаков по тундре костьми лежат? Одному богу ведомо! — вздохнул десятник.
Этой ночью на них напали чукочи. Сходу накинули чаут на верхушки жердей, завалили шатер на бок и покололи казаков копьями. Оставили в живых лишь бывшего поручика лейб-гвардии. Видимо не подоспело его время, не все прочувствовал его благородие. Чукчи были родниками тойона Кивающий головой. Отныне Шубин стал его пленником, и пока только духи тундры ведали о его дальнейшей судьбе.
7
Отряды Анадырской партии и союзные коряки вот уже второй месяц как двигаются в сторону северного побережья. Чукотские орды в страхе бегут от русского воинства, оставляя порой яранги, груды оленьих рогов и вытоптанные пастбища. Поначалу редкие следы небольших чукотских семей, что тщательно изучались корякскими проводниками, теперь пестрили проталинами по всей тундре. Чукотская орда с многотысячными стадами олений, следовала впереди русских, которым доставались лишь вытоптанные пустые пастбища.
Ослабевших животных приходилось забивать беспрестанно, оставляя большую часть туши на съедение волкам и песцам тундры. Звери стаями следовали за отрядом, нарушая тишину воем и лаем. Часть коряков под покровом ночи бежали спасая своих олений. Многие солдаты и казаки теперь шли пешком, неся на себе грузы.
Все это не предвещало хорошего. Лишь благодаря жесткому характеру, Павлуцкий удерживал дисциплину на должном уровне. Но отсутствие опыта войны в этих условиях, губительно влияло на ход компании. О таких расстояниях и длительности похода капитану не виделось даже в самом кошмарном сне.
Шел к концу май 1731 года. Кругом простиралась кочковатая, мокрая болотная земля. Даже приготовление пищи становилось проблемой, так как растительностью были лишь мелкие кусты вышиной от земли не больше четверти. Жгли что могли, будь то растущий на кочках мох или те мелкие прутики. Скоро сани пришли в негодность за не надобностью. Попытка бросить их чуть не окончилась столкновениями русских с коряками. Пришлось сани взгромоздить на олений, а часть груза переложить на плечи солдат.