Прослышав о капитане, что содержит соколов, Сибирский губернатор князь Долгоруков Михаил Владимирович тоже не преминул наведаться с проверкой в Окуневскую слободу.
— Что же вы капитан!? — Пробурчал при встрече губернатор. — При нашей скучной жизни, и не порадовать губернатора соколиной охотой!?
— Я ведь господин губернатор, даже не мог помыслить о столь высокой для меня чести! — откровенно признался Павлуцкий, чем весьма польстил князю.
— То-то! Теперь знайте, я большой охотник до соколов, и вот что капитан! Бросай все дела и порадуй старика. А то прогневаюсь, — добавил он шуткой.
Князю Михаилу Владимировичу шел уже шестой десяток. Возраст почтенный, но чувствовал он себя прекрасно, и на покой не собирался. Не берет мир князей Долгоруких с Романовыми. Все вечно встрянут в противную партию. Вот для Михаила Владимировича и аукается участие в побеге царевича Алексея, да и другие делишки супротив воли императора Петра. Тот и отослал его в Сибирь губернатором, ну да ладно, что не в ссылку.
Ни прошло и двух часов, как все было готово к охоте. Стояла осень, в своей лучшей поре. Самое время для утиной охоты. Полуденное солнце, еще не отвыкнув, полило по-летнему жарко. Князь Михаил Владимирович и капитан Павлуцкий следовали верхами вдоль озера. Утка, чуя неладное забилась в камыши, и вела себя тихо.
— Вам приходилось наблюдать за парной охотой? — спросил капитан.
— Да конечно! Это когда один сокол поднимает дичь, а другой ждет ее, и в нужный момент атакует! Надо сказать крайне редкий случай, и требует искуснейшего обучения.
— Тогда я вас удивлю, сказав, что сейчас мы запустим сразу пятерых кречетов, — заявил Павлуцкий, с удовольствием наблюдая реакцию губернатора.
— Взгляните! Сокол, что сидит у меня на руке, уже стар, и атакует не так молниеносно. Это мой первый кречет. Но он дюже сметлив, и мне кажется, командует другими кречетами.
— Ну, вы батенька хватили! Сокол птица бестолковая, куда ему до таких тонкостей, — засмеялся Долгорукий.
Всадники достигли нужного места, что прервало их разговор.
Капитан пустил первого кречета, затем один за другим в небо взмыли еще четыре. Поднявшись высоко над землей, птицы стали кружить вокруг озера. Это уже выглядело необычно. Затем старый кречет опустился, и птица грозно крича, чуть не касаясь крылом зарослей, стала метаться над поверхность. Утки притаившиеся в зарослях, испуганные соколом, стали одна за другой подыматься в воздух, стремясь покинуть беспокойное озеро. Тут раздался клекот птицы похожий на сигнал к атаке, и соколы все враз молнией свалились на своих жертв. Удар был столь стремителен, что острые как бритва когти срубали головы селезней на лету, и падающие утки, кувыркаясь в воздухе, обагряли землю своей кровью. Скорости, красота птиц, и природы на этом удивительном фоне трагизм и величие жизни. Эта завораживающая картина и была тем шоу, ради чего устраивалась соколиная охота.