— Что же ты Игнатий, лодию свою, таким именем непотребным обозвал. Слово Аверс басурманское, непонятное люду православному, — полюбопытствовал Шестаков.
— А ты голова играл, когда в зернь? Не нынешняя, с костями шестигранными, а та старинная, когда мечешь пластинки костяные с черной и белой стороной. Вычитал я в одной книге, что Аверс, на иноземном языке, значит лицевая сторона, что по игре в зернь есть белый цвет. Вот я и попытаю свою жизнь, брошу зернь! Авось Аверс и вынесен меня из черного проклятия на свет божий.
Сидели товарищи редком долго, молча, думая каждый о своем. Неожиданно Игнатий попросил.
— Ты бы Афанасий дал человечка, смышленого в делах судовых. Поспешаю! Хочу нынче же отбыть в низ по Лене!
Вскоре, ботовых дел мастер Иван Спешнев, и два казака, родом из Архангельска, по просьбе Шестакова трудились на Якутском плотбище, помогая монаху Игнатию.
2
О том, что Шестаков отдал в наем безумному монаху людей из экспедиции, сразу же узнал штурман Генс, он и донес о том Павлуцкому.
— Ну что же! — Решил капитан. — Пора ставить Шестакова на место. До Якутска добрались, далее и без него обойдусь, а случай вполне подходящий.
Одев мундир, повесив на пояс широкую драгунскую шпагу, капитан Павлуцкий явился к пирсу, где на ладье «Аверс» шла дружная работа.
Капитан невольно даже залюбовался увиденным. Отчаянно светило солнце, играя вспышками зайчиков на речной ряби, видимо стараясь излить на землю все свое тепло за столь короткое лето. Судно уже спустили на воду, и Спешнев с казаками ладил мачту. Тут же крутился дюжий монах, за всеми поспешая, и задавая тон в работе. Нашлись и праздные зеваки, что сидя на берегу наблюдали за ладной работой. Для полноты представления, не хватало лишь казачьего головы.
Капитан стал подумывал вернуться, и не затевать ссоры, но судьба уже давно во всем определилась. На плотбище появился и Шестаков. Все складывалось в аккурат. Есть серьезный для скандала повод, два главных героя, отрицательный персонаж штурман Генс, и даже доброжелательная публика.
Действие началось стремительно и необратимо. Павлуцкий, не замечая Шестакова, поднялся на борт «Аверса», и, распаляя себя, накинулся на Спешнева. Тот, не совсем понимая причину ярости капитана, оправдывался:
— Но позвольте! Господин капитан! Мне начальник экспедиции Афанасий Федотович распорядился.
— Здесь я начальный командир, капитан драгунского полка Павлуцкий, а не мужичий голова! — Взревел тот.
Окончательно разойдясь, Павлуцкий схватил за шиворот мастера, и со всего маху, кубарем спустил вниз по трапу. Здесь и встретились глаза наших героев.