Она не чувствовала страха, волнений, в салоне машины царило спокойствие и любопытство. Левиафан молча поцеловал ей руку и улыбнулся.
Неестественность Левиафана, его манера поведения, стиль разговора…Лилит не могла не думать о безмерной странности молодого человека.
Девушка откинулась на сидении и молчала. Левиафан всё-таки заговорил спустя какое-то время:
– Лилит, ты безумно красивая женщина, у тебя совершенная фигура, невозможной красоты лицо, шикарные волосы, нежный голосок. Я могу сказать, что ты сломала бы разум любому перфекционисту одним своим только внешним видом. Но скажи мне, насколько идеален твой характер? Есть ли в тебе ещё какая-нибудь совершенность, помимо внешности?
Лилит усмехнулась про себя. Ей не хотелось сразу же открываться молодому человеку, ничего не зная о нем, кроме странного имени и поведения.
– Это зависит от того, что для тебя является идеалом? Для себя я полностью безукоризненна. Для тебя могу быть идеальной только внешне. Для злопыхательниц, я как кикимора.
– Лилит. Ли-ли-т. Еще и такое имя красивое. Я повторюсь. Ты просто восхитительна внешне и я хочу знать, что кроется внутри тебя.
Лилит вздохнула и отвернулась к окну, сделав вид, что игнорирует его вопрос.
Машина медленно остановилась. Лилит вышла на улицу и улыбнулась. Левиафан стоял рядом и смотрел на неё. На бровь Лилит медленно спикировала первая снежинка, такая большая, пушистая. Лилит подняла голову. Чёрное небо искрилось белыми пушинками. «Первый снег» – подумала она. На мгновение ей показалось, что вокруг них двоих никого больше нет. В тот момент весь мир умер. Остался лишь только снег и они вдвоём.
– Левиафан, ты привез меня в парк, где мы встр…где ты прош…я тебя вид…
– А вот, кстати, и проявляется твой внутренний «идеал» – рассмеялся Левиафан, – Дорогая моя, скажи, ты на каждом свидание страдаешь заиканием?
– А у нас свидание?
– А как ты это называешь?
– Я называю это так: с неба на меня свалился странный парень, который привез меня в этот парк!
– Лилит, ты очаровательна! – Левиафана поцеловал её руку.
Галантность. Средневековая пошлятина. Официальщина. Нужно ли это всё? К чему такая любезность? На самом деле он – псих! Лилит поняла, что он сбежала из лечебницы для душевно больных, но выдавать его не хотела. Но и она не чувствовала никакого дискомфорта. Она ощущала полное умиротворение, находясь с ним.
Как два замерших айсберга в океане, они сидели, просто держась за руки в зимнем, безлюдном парке. Им даже не нужно было ни о чём говорить, казалось, что они всё знали друг о друге, что разговоры им просто не нужны. Мысли протекали как по призрачным проводам в головах.