– Привет, сестренка. Как ты? Долго спишь. Тебя Кэрри заждался дома, тоскует, кричит, трясет клетку и требует свою любимую хозяйку домой. Папа очень переживает, весь в себя ушел, стал вспоминать, какой ты была в детстве проказницей. И мама себе места не находит. Скучно без тебя дома, Эл, очень скучно…. Мне не с кем на роликах гонять в парке. Эй, напарник, ты мне нужен, слышишь?.. Тут заходили твои друзья, Рэйч и Рут с Билом и скромнягой Шоном. Хотят к тебе заглянуть в самое ближайшее время. Кстати, не знаю, догадываешься ты или нет, но я, просто уверена, что Шон по уши в тебя влюблен. Он засыпал меня вопросами о тебе, больше всех переживает. Хороший малый, когда проснешься, не спи дальше, а бери инициативу в свои руки, парень то стеснительный жутко. Про университет не беспокойся, там все уладили. Да и каникулы уже скоро, оторвемся на них, сестренка, как думаешь? Конечно, оторвемся. Эл, у нас столько планов, помнишь, про поездку на озеро? Мы же ее всю зиму планировали, я знаю, что ты ни за что не пропустишь ее, я на тебя рассчитываю, подруга…
Худенькая фигурка прорисовывалась под больничным одеялом. Трубки капельницы и аппарата жизнеобеспечения обвили гибкими змеями тонкие, покрытые синяками и ссадинами, руки. Голова неподвижно лежала на плоской подушке, подчиняясь глубокому сну разума. Лицо, обращенное к потолку, обрамлялось стекавшими вниз по подушке, словно масляными мазками по холсту, длинными волосами каштанового цвета. «Спящую красавицу» можно было признать миловидной из-за утонченных черт: плавной линии бровей; прямого, даже чуть острого носа; тонких, но изящного контура алеющих губ и узкого с мягкой впадинкой подбородка, с окаймлением четко выступающих скул. Лишь глаза были закрыты и недоступны обзору окружающих. Девушка, сидевшая рядом, знала, что у сестры глаза были серого цвета с необычным оттенком, который был сравним лишь с лесным камнем, который, в прохладной тени мхом бархатным обрастает, как мантией. Но, то был взгляд художника, для остальных же глаза ее младшей сестренки всегда были обычными серыми с теплой ноткой внутри.
Посетительница вдруг улыбнулась, лицо ее преобразилось и просветлело, а глаза затуманились. Тишину палаты нарушил легкий девичий смех, добрый и по-своему неожиданный.
– Эл, а помнишь, когда мы были маленькими, нам родители не разрешали смотреть ужастики по телевизору, якобы кошмары будут сниться и все-такое. А мы с тобой нагляделись зимой в выходные фильмов о мумиях, помнишь, а когда на другой день возвращались домой от моей подружки Лизы поздно вечером, то шарахались от каждой тени, вот умора была. Ты тогда уже была храбрее меня, сестренка. Я помню, подобрала ты под каким-то деревом увесистую палку и всю дорогу держала ее на изготовке, готовая к обороне, а я прижималась к тебе. Тогда вроде только семь лет тебе исполнилось, но ты такая смелая и шустрая была! Да впрочем, Эл, ты такой родилась – маленькая сильная и смелая. Моя любимая сестренка, мой маленький воин. Это не с меня, а с тебя пример нужно брать, хоть ты и младшая. А сколько мы с тобой натворили дел вместе в детстве! Инициатором была ты, и всегда было так весело. Бедные мама и папа. Сколько нервов они потеряли из-за наших проделок. Без смеха не вспомнишь. Слышишь, Эл, просыпайся, пожалуйста. Ты мне нужна. Очень-очень….