– Прощайте, – сказал коллежский советник и хотел уйти. Он так и не нашел слов утешения, да и благодарности за полученные важные сведения не испытывал. В глазах стоял поручик Белоконь, молодой, гибкий, веселый… Живой.
– Погодите, Лыков! Отдайте деньги матери, как-нибудь…
– Говорю же вам: она не возьмет. А обманывать я не буду. Неужели непонятно? Старушке уже все равно, есть у нее лишние три сотни или нет. Жизнь так и так кончилась. Пожертвуйте лучше на тюремную библиотеку.
И сыщик ушел. Всю дорогу обратно в Петербург он думал. Дело доктора Филиппова приняло новый оборот. Изобретатель подрядился ни больше ни меньше как изготовить оружие для цареубийства. Если охранное отделение об этом знало, тогда поведение Сазонова получало объяснение. Сжечь, сломать, стереть с лица земли проклятое наследие ученого. И самого доктора не жалко, кто бы его ни прибил…
Гершуни. Алексей Николаевич занимался уголовным сыском, но эту фамилию знал. Рассказывали, что вожак террористов обладает гипнотическими способностями и убеждает людей бесстрашно идти на верную смерть. Вот и гениального ученого уговорил. Черт возьми, что же это такое? Умный, всесторонне образованный, талантливый русский человек направил свои дарования на убийство государя! Какое будущее может быть у страны, где творится подобное? Почему ученый и власть не могут договориться для пользы народа?
Еще больше угнетала мысль, что немцы сделали доброе дело, устранив Филиппова. Доброе для России. И зачем тогда искать убийц?
Прямо с вокзала Лыков зашел к Зубатову. Тот был не один: рядом сидел подполковник Сазонов. Похоже, эта парочка стала неразлучной.
– Господа, кто такой у эсеров Иван Николаевич?
– А что за интерес? – встрепенулся подполковник.
– Он приходил к Филиппову вместе с Гершуни, – пояснил Лыков. – Незадолго до его смерти. Торговали подрывной аппарат, и доктор согласился!
– За девять тысяч взялся изготовить новый, лучше старого? – ухмыльнулся Зубатов.
Коллежский советник пристально посмотрел на надворного:
– Сергей Васильевич, так вы знали об этом?
– Конечно, знали. Наблюдение ведь было поставлено. А вы решили, что мы прошляпили? И вообще ничего не можем?
– Ну… примерно так.
Сазонов желчно усмехнулся:
– Дурачками нас представляли? А мы умнее, чем кажемся. Теперь понимаете, Алексей Николаевич, почему такое к Филиппову отношение? На царя покусился, стервец! Взял подряд и условия обговорил. Гори он в аду! Еще убийц его искать… Прихлопнули и правильно сделали!
– Почему вы не рассказали мне этого сразу?
Жандарм смутился, но надворный советник пояснил: