– Ну и как я, по-вашему, скажу об этом его высокопревосходительству? Он в ответ: Лыков, а твое какое дело? Только напорчу.
– А вы ловко вставьте в контекст. Мол, Гартинг помог с поиском Разуваева, он-то на месте, но так жаловался на новое руководство, такие вещи рассказывал… Вот и заложим мысль в голову министра. Два-три таких эпизода – глядишь, Петр Иванович и вернется.
Ужин завершился угрюмым молчанием сторон. Когда питерцы остались одни, Олтаржевский спросил:
– Что это было? Кто такой Петр Иванович?
Лыков вздохнул:
– Э-хе-хе… Вообще-то я вам этого говорить не должен. Но мы же ведем одно дело, так и быть. Здесь интрига, очередная. Увы, их столько в нашем ведомстве. Не знаю, как обстоит у вас, у военных. В общей полиции еще более-менее, а в тайной хуже всего.
– А именно?
– Гартинг просил меня за своего бывшего начальника Рачковского. Плеве уволил его от должности заведывающего Заграничной агентурой, хотя как раз Петр Иванович ее и создал.
– За какие вины выгнали заслуженного человека?
– А он написал императрице-матери, что ее сын связался с французским шарлатаном. Слышали про такого Филиппа? Магнетизер и медиум.
Поручик смутился:
– Сын – это нынешний государь?
– Ну а кто же еще? Так вот, царь узнал про письмо, разгневался, и Рачковскому пришел конец.
– Хм. Про этого Филиппа столько гадостей рассказывают… Неужто правда, Алексей Николаевич?
– Увы. И Рачковский оказывал услугу трону, когда пытался это остановить.
– Но как же так? Государь, и вдруг под влиянием шарлатана!
– Вопрос не ко мне, Мариан Ольгердович. Наше с вами дело – служить Отечеству. А остальное – чур меня!
– Кто такой Ратаев?
– Нынешний шеф Заграничной агентуры.
– Вы будете что-то говорить министру? По вашему лицу видно, что просьба господина Гартинга крайне вам не понравилась.
– Не знаю, – честно ответил сыщик. – С одной стороны, неохота ввязываться в интриги. С другой – Рачковский сейчас не у дел. Живет в Варшаве, пишет письма, пытается вернуться. А революция все ближе! Не время разбрасываться столь опытными людьми. Плеве, выгнав его, исполнил августейшую волю. Но в его власти и убедить государя вернуть Петра Ивановича в секретную полицию. А то спохватимся, когда поздно будет…
Наконец наступило время второй встречи. Дознаватели приехали в отель, начали было подниматься на второй этаж, но к ним подскочил наружник Вольтца. И залопотал что-то по-немецки; вид у него был сконфуженный.
– Что? – опешил поляк.
Филер сказал еще несколько фраз. Поручик повернулся к начальству и доложил:
– Разуваев исчез.
– Как? Когда?
– Сегодня ночью он тайно покинул гостиницу через запасной выход. Наблюдение упустило этот момент.