– Дядя, – сказал он, – меня попросили пойти под домашний арест. И я согласился.
– Но это же абсурд! Кто этот человек? – Дядя показал на незнакомца, который смутно виднелся в дверном проеме. – Скажи ему, чтоб уходил!
Но в поразившей Симона глухоте было что-то величественное. Он повернулся и пошел прочь. Теперь уже ничто не могло остановить его.
Почти. От стола Диего прибежал Петрос.
– Твоя встреча уже закончилась?
Симон обернулся у самой двери.
– Почитаешь мне сказку? – с ангельским лицом попросил мой сын.
У него были невинные, полные надежды глаза. Он стоял перед своим героем, который никогда ему не отказывал, – если посчитать всех людей, которым Петрос адресовал просьбы, Симону досталось бы звание чемпиона мира по количеству ответов «да».
– Прости, – прошептал Симон. – Я должен идти.
– Куда?
Симон опустился на корточки. Его руки, бесконечно длинные, как крылья альбатроса, спрятали Петроса целиком.
– Про это не думай. Можешь сделать для меня одну вещь? Петрос кивнул.
– Что бы про меня ни говорили люди, верь в меня. Хорошо? – Он прижался лицом к Петросу, чтобы племянник не видел волнения в его глазах. – И помни: я люблю тебя!
Человек в дверях ничего не сказал. Не пожал Симону руку. Не поприветствовал остальных. Просто дождался сигнала от моего брата, а потом увел его.
Лучо встал.
– Вернись! – выдохнул он.
Наш дядя тяжело дышал. Диего попытался усадить его обратно в кресло, но Лучо заковылял к двери и распахнул ее.
Вдалеке закрылись двери лифта.
– Ваше высокопреосвященство, – сказал Диего, – я могу позвонить вниз и велеть охранникам остановить их.
Но Лучо лишь привалился к стене и застонал:
– Что это? Что он себе думает?
Я поспешил к нему и сказал:
– Дядя, мне кажется, я знаю, что происходит!
Я начал рассказывать о выставке Уго, о Турине и об угрозах. А Лучо все смотрел на дверь, через которую ушел мой брат.
– Человека, что пришел за Симоном, – продолжил я, – возможно, послал кардинал Галуппо. Он викарий Иоанна Павла. И родом из Турина.
– Нет, – подал голос из соседней комнаты Миньятто. – Викарий издал бы письменный указ. Указа не было. Этот человек – возможно, жандарм в штатском.
– Если кардинал Галуппо пытается запугать Симона, – продолжил я, – он не станет оставлять за собой бумажный след.
Лучо все так же тяжело дышал.
– Если бы кто-то пытался угрожать Симону, – сказал он, – ваш брат не пошел бы добровольно.
– Сейчас я все улажу! – заявил Миньятто, подходя к нам.
Он достал из портфеля телефон, набрал номер и сказал:
– Ciao, ваше высокопреосвященство. Извините, что прерываю ваш обед. Не вы ли сейчас прислали человека за Андреу?