– До того, как все произошло, – продолжил я, – Симон ничего вам не говорил?
Она нахмурилась.
– До того? Наверное, память подводит меня, – удрученно вздохнула она. – Я должна была о чем-то говорить с отцом Симоном до того, как все случилось?
Не подводила ее память.
– Значит, говорили? – настойчиво переспросил я.
Теперь, когда она все же посмотрела на меня, печаль исчезла, сметенная жгучим любопытством.
– Святой отец, что происходит? Что говорят? Несколько часов назад в монастырь приходил полицейский, но его отослали раньше, чем он успел задать вопросы.
– Сестра Хелена, прошу вас! Вы разговаривали с Симоном до взлома?
– Нет.
– Не общались никаким образом?
– Отец Александр, – сказала она, – я не обменялась с вашим братом ни словом с тех пор, как последний раз готовила ему обед в вашей квартире.
– Несколько месяцев назад.
– На Рождество.
– Сестра Хелена, – позвала приоресса, стоявшая позади нее у двери монастыря, – пожалуйста, заканчивайте разговор.
– Скажите мне правду, – быстро проговорила Хелена. – Кому-то грозит беда?
– Жандармы считают, что взлома не было.
– А мебель, значит, сама себя раскидала по полу? – проворчала она.
Я предпочел не говорить, что считают жандармы.
– Они не нашли следов насильственного вторжения.
Она вздрогнула, как ужаленная.
– Это правда. Были крики и стук, а потом дверь словно открылась сама.
– Но я запер ее, когда уходил.
– Да, я помню.
– И вы с Петросом никуда не ходили? Например, в квартиру брата Самуэля, попить чаю с пирожными?
– Нет.
– Дверь никак иначе не могла остаться незапертой?
– Никак. – Хелена разволновалась, память возвращалась к ней. – Я сразу схватила Петроса, но когда мы заперлись в спальне, тот человек уже был внутри.
– Сестра Хелена!.. – позвала приоресса.
Хелена в смятении приложила руку к щеке.
– Я считаю, вы сделали все, что могли, – заверил я ее.
К нам двинулась Мария Тереза. Я отошел в сторону, но сестра Хелена схватила меня за запястье и зашептала:
– Она больше не разрешает мне сидеть с Петросом.
– Почему?
– Ее возмутило, что сюда приходил жандарм. Я пытаюсь уговорить ее, но… Простите меня, святой отец!
Не успел я ответить, как она пошла прочь. Приоресса посмотрела на меня тяжелым взглядом и подтолкнула сестру Хелену к воротам. Когда я возвращался к Лео на неосвещенную дорогу, из монастырских окон на меня глядели шесть силуэтов.
Лео свернул на тропинку, ведущую в сторону дворца Лучо, и взглядом поинтересовался, что мне рассказала Хелена. Но я показал ему в другую сторону.
– Куда мы идем? – спросил Лео.
– Ко мне на квартиру.
Окна Бельведерского дворца еще переливались светом. Мерцали экраны телевизоров. Аргентинская женщина, вышедшая замуж за синьора Серру с третьего этажа, танцевала у себя на кухне. Когда мы с Лео подходили к двери, два подростка, прячущиеся в углу, разомкнули объятия. Меня захлестнула волна счастья оттого, что я здесь.