– Вы действительно считаете, что он ни о чем не знал? – спросил Бойя.
– Я знаю, что он невиновен.
Его высокопреосвященство лукаво улыбнулся.
– Я говорил не о вашем брате. Я имел в виду – его, – заметил он и показал наверх.
– Зачем его святейшеству сажать моего брата под домашний арест?
– Затем, что он не может допустить скандала, когда в городе столько важных гостей. И наверняка он считал, что ваш брат сломается и с глазу на глаз расскажет ему правду.
Я покачал головой.
– Думаю, его святейшество посадил Симона под домашний арест, чтобы оберегать его от вас. От суда, который вы против него начали.
– Если бы этот суд начал я, – язвительно сказал Бойя, – не сомневайтесь, свидетелям не запретили бы давать показания о выставке Ногары. Наказать вашего брата для меня далеко не настолько важно, как выяснить, что скрывал Ногара.
– Как вы узнали, что свидетелям запретили говорить о выставке? – изумился я.
– Его святейшество начал суд потому, что хотел узнать, убивал ли ваш брат Ногару, – продолжил он, не обращая на меня внимания. – Но он не мог допустить, чтобы там обсуждали выставку, поскольку не хотел, чтобы я знал его планы на сегодняшний вечер. Он слишком старался сохранить все в секрете от меня и не понял, что Ногара утаил секрет от него.
– За этим вы меня сюда пригласили? – ощетинился я.
Его высокопреосвященство скрестил руки на груди.
– Вы и ваш брат располагаете информацией, которая нужна мне: вы знаете, что обнаружил Ногара. А у меня, в свою очередь, есть то, что нужно вам.
Я разглядывал лежавшие на столе вещественные доказательства. Вот как ангел-хранитель Симона отвечает на молитвы.
– Несколько недель назад, – продолжал кардинал Бойя, – узнав, что ваш брат ведет дела с православными, я попросил его святейшество вызвать его обратно в Рим и потребовать ответа. Я думал, проблема решена. Но десять дней спустя узнал, что ваш брат продолжает совершать поездки, поэтому мне пришлось искать решение самостоятельно.
Последняя фраза прозвучала угрожающе, словно у него были личные счеты с Иоанном Павлом. Возможно, под «решением» Бойя имел в виду нападение на Майкла Блэка?
– Почему вы идете против его святейшества? – спросил я. – Он хочет, чтобы православные были с нами.
Его высокопреосвященство поднял руку над головой и показал пальцем на себя. Я не понял этого жеста, но потом обернулся и увидел двух монахинь в дверях. В ответ на приглашение они вошли и поставили на стол кофейные чашки и тарелочку с шоколадными конфетами. Когда монахини удалились, Бойя проглотил эспрессо и промокнул рот салфеткой. Потом отодвинулся от стола и откинулся на спинку стула всем своим огромным телом.