Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня (Юнь) - страница 46

Было еще одно событие, о котором стоит упоминуть. После того как я прибыл в монастырь Ваньшоу (Долгая жизнь) в Тэнъюэ, во время разговора с Чжан Сунь-линем в зале корова, убежавшая от своего хозяина, вошла и встала на колени, проливая слезы. Вскоре появились хозяин Ян Шэнчан и другие. Я узнал, что Ян мясник, и сказал корове: «Если ты хочешь спастись бегством, тебе следует найти убежище в тройной драгоценности». Корова кивнула головой, и я тут же объяснил животному формулу тройного прибежища. После этого я помог корове подняться, и она стала вести себя совершенно спокойно, как человек. Я предложил хозяину деньги, но тот отказался их взять. Он был глубоко растроган увиденным и, поклявшись изменить род занятий, попросил приобщить его к дхарме. Поскольку он также решил стать вегетарианцем, Чжан Сунь-линь, на которого преображение этого человека произвело глубокое впечатление, дал ему рекомендации для работы в одном магазине.

Мой 71-й год (1910–1911)

В результате имперского указа, запрещающего облагать налогами монастырскую собственность, а также прибытия Трипитаки в монастырь вся буддийская община провинции Юньнань обрела мирную жизнь. Губернатор провинции Юньнань Ли послал своего представителя в монастырь справиться обо мне, а также велел членам своей семьи стать моими учениками. Они привезли мне подарки губернатора, и я послал ему письмо с выражением благодарности. Я попросил учителя Цзе-чэня выйти из затворничества и посетить монастыри с целью побуждения их обитателей соблюдать дисциплинарные правила так, как это делаем мы. Я также просил его начать обучение молодых монахов, чтобы искоренить вредные привычки. С тех пор дхарма снова стала процветать на горе Петушиная Ступня. Кроме того, я вел переговоры с начальником уезда Биньчуань об освобождении всех монахов, все еще находившихся в тюрьмах, и об освобождении всех других заключенных, совершивших мелкие правонарушения.

Летом я получил письмо от членов моей семьи, которое переслали мне из монастыря Гушань. Мысленным взором я окинул пятьдесят лет, прошедших с тех пор, как я покинул дом, и сочинил три стихотворения, в которых были такие строки:

Всего лишь чистая карма в этой жизни,
И нечему больше запечатлеться в душе.
* * *
Давно все мирское уже позабыто.
Не тащи былые привычки в заоблачный край.

Когда упасака Чэнь Жунчан, первый секретарь государственной канцелярии, увидел мои стихи, он обнаружил их связь со следующими гатхами бхикшуни Мяо-цзин, начертанными на каменной плите.

Гатхи бхикшуни Мяо-цзинь

В миру бхикшуни Мяо-цзин носила фамилию Ван и была мачехой учителя Сюй-юня, который в монашеской среде был известен под именем Гу-янь, официальным именем Дэ-цин и прозвищем Сюй-юнь. Он был родом из Сянсяна и носил фамилию Сяо. Семья вела родословную от императора династии Лян У-ди. Его отец Сяо Юйтан был чиновником в округе Цюаньчжоу провинции Фуцзянь. Мать носила фамилию Янь. Ей уже было за сорок, когда она стала молиться бодхисаттве Авалокитешваре о ниспослании потомства, и забеременела. Однажды ночью ей и одновременно ее супругу приснился мужчина в голубой рясе, с длинной бородой, с образом бодхисаттвы на голове. Он явился верхом на тигре, который прыгнул прямо к ним на кровать, и мать, испугавшись, проснулась. Комната была наполнена необычным ароматом.