Карик, не останавливаясь, сбежал с пригорка, подпрыгнул и, вытянув руки, бултыхнулся в воду, как жук.
Он плескался, припадал к воде ртом, пил, брызгался и громко смеялся.
Усталости как не бывало.
— Скорей! — кричал Карик. — Скорей сюда, пока я не выпил всю воду.
Ковыляя и спотыкаясь, к берегу подбежали Иван Гермогенович и Валя. Они прыгнули в воду, подняв тучи брызг, и сразу начали пить, припадая к воде потрескавшимися от жары губами.
— Ух, хорошо! — подняла голову Валя.
Нос ее был мокрый, по щекам и подбородку стекали капли воды.
— Купаться! Купаться! — скомандовал профессор, выжимая мокрую бороду.
Накупавшись вдоволь, путешественники вылезли из воды, обсушились на солнце, а потом забрались в чащу и растянулись в прохладной тени под деревьями с голубыми цветами.
Так лежали они, не двигаясь, не разговаривал, рассматривая сквозь просветы цветов и листьев синее небо, лениво прислушиваясь к шуму травяных джунглей.
Внезапно профессор встал, поправил костюм, подошел к дереву и вцепился обеими руками в зеленую ветку.
— Куда вы? — закричали ребята.
— Лежите спокойно. Я сейчас…
Профессор полез на дерево.
Ребята переглянулись.
— Полезем и мы! — сказала Валя.
— Полезем!
Они вскочили и, толкаясь, подбежали к дереву, но не успели схватиться за нижние ветви, как вверху что-то затрещало, как будто там рвали крепкое полотно.
— Ловите, ребята!
Карик и Валя подставили руки.
В воздухе мелькнуло что-то голубое.
Лениво кружась и покачиваясь, прямо на головы ребят опускалось большое голубоватое покрывало.
Ребята отскочили.
Покрывало бесшумно упало к их ногам.
— Что это? — закричал Карик, наклоняясь над голубым покрывалом.
— Лепесток незабудки! — крикнул сверху профессор.
— А зачем он нам? — спросила Валя.
— Как это зачем? Сошьем из лепестков костюмы, сделаем зонтики… Не знаю, как у вас, а у меня вся спина уже пузырями покрылась от солнечных ожогов.
Профессор сбросил еще несколько лепестков.
Ребята подобрали их, сложили в кучу.
Один лепесток Валя накинула себе на голову.
Лепесток был большой, широкий. Скользнув по плечам, он покрыл ее горячую спину, точно резиновый плащ.
— Ну как? — спросил Иван Гермогенович, спрыгнув с дерева на землю.
— Большой очень! — ответила Валя.
Профессор взял лепесток, повертел его в руках, сложил пополам, затем перегнул еще раз и откусил угол зубами.
— У-ух, крепкий какой! — сказал Иван Гермогенович и бережно развернул прокушенный лепесток.
По середине лепестка оказалась неровная, с рваными краями дырка.
— А ну-ка, просунь сюда голову! — сказал Иван Гермогенович.
На плечи Вали, обожженные солнцем, легла прохладная, мягкая одежда.