Коварный Сенечка пришел с работы-всё по сценарию: дежурный поцелуй, комплексный обед из трёх блюд плюс компот. Салфеточки, вилочки, ложечки, тарелочки-всё по высшему разряду.
Сеня с удовольствием закурил послеобеденную сигаретку, закурила и Нелечка.
Они, сидя друг против друга обменивались затяжками, как воздушными поцелуями, смотрели перед собой и молчали. Запах грозы уже сквозил в этом молчании, и всё же, когда Неля произнесла первые слова своего монолога, Сенечка трусливо вздрогнул.
– Вот что я скажу тебе, Сенечка, – торжественно запела Неля – завёл ты себе на работе любовь. Дама она семейная. Мыкаешься с ней по углам, всё у вас прекрасно: работаете вместе, выпиваете вместе, а по вечерам невинными голубками прилетаете назад к своим глупым обманутым супругам, чтобы переспать ночь в родном доме и, как говорится: скорей бы утро и снова на работу.
– Там у вас любовь с интересом: и выпивка, и секс, а дома опостылевшая хромоножка у одного и крепко пьющий мужик у другой.
– Да с чего ты это взяла? – вскинулся Сеня-что за бредни ты несёшь?
Сеня решил уйти в глухую несознанку.
– Я работаю не разгибая спины, пока ты тут по Райкам и по подружкам мотаешься на такси, прихожу весь вымотанный, как шавка, а ты тут с идиотскими своими разговорами!
В голове у Сени бил молоточек: кто стукнул? Кто? Даже при её сумасшедшей интуиции невозможно вычислить всё так точно и чётко. Без стука здесь не обошлось, но кто? Кто?
Неля же окрылённая произведённым эффектом, продолжала:
– Чем же она тебя купила, Сеня? Вином дармовым, сексом в предбаннике, или красотой неземной? Почему ты так легко наплевал на меня и подставил под позор? Почему так рискнул своей семьёй, ведь ты же не мог не знать, что я тебя вычислю? Короче, давай определяйся, а пока вали к папе с мамой. Порадуй их, делать тебе в этом доме нечего, собирай манатки и катись!
Сеня кричал, что никуда он не уйдёт, вспоминал, что он законный муж, обозвал Нелю идиоткой, сказал, что её место в дурдоме и пошёл смотреть телевизор.
Нелечка собрала свои постельные принадлежности, потихоньку переселилась из их такой наполненной любовью, а теперь в одночасье осквернённой спальни в большую комнату. Сказала:
– Живи пока, если стыдно и страшно к родителям идти, а пассия твоя без кола и двора, видать сама на вылете. Но как только что-то изменится в моей личной жизни – вылетаешь со скоростью звука. Или ты думал, что я век буду гипсом обезврежена?
– Не волнуйся, я тебе ещё устрою показательные выступления! Я даже, не дай Бог, хромая, тебе и твоей жалелке фору дам. Короче: телек до двадцати двух и выметайся в спальню, мечтай там до завтра о радости своей дешёвой! Ко мне ни ногой! Убью!