– Ну, а раз любишь, то понимаешь, что мне надо отдохнуть после болезни, вот я и еду отдыхать.
– Отдыхать она едет! Ёб твою, полгода отдыхала – не наотдыхалась! Тебе ж на работу выходить надо, какое отдыхать?
– На работе у меня отпуск, а насчёт «пол года отдыхала» так это ты зря, как говорила моя бабушка: «Моим врагам такой отдых!»
– Знаю я эти отдыха и эти юга! – Гремел Сеня, моментально обретя свою всегдашнюю осанистость и громогласность. – Ты ж на юг едешь жопой там крутить, рога мне наставить хочешь, мстишь, сволочь ты, Нелька, сволочь и всегда сволочью была!
– Да за что мне мстить тебе, Сеня, ты же ни в чём не виноват.? Ведь правда, не виноват? – ласково посмотрела на мужа Неля.
– Конечно, не виноват, ну давай поговорим, давай всё выясним! Ну куда тебя несёт с хромой ногой?
«Хромая нога» поставила точку в разговоре. Неля посмотрела внимательно прямо в карие глаза своего зацелованного и залюбленного Сенечки, вздохнула обречённо:
– Ладно, приеду, поговорим, сейчас я спать пошла, завтра рано вставать!
Долго ещё бушевал под дверью разочарованный и оскорблённый Сеня, а как же: шесть лет без него ни шагу, за Сеней, как ниточка за иголочкой, и вдруг: нате вам, пожалуйста – на юг! Одна,!
Да Нельку на юг пустить одну, всё равно, что джина из бутылки выпустить! Но постепенно гневные «Не пущу, порву билеты, по новой ногу сломаю!» – звучали всё менее убедительно, а затем стихло всё и замерло до утра.
Сеня проворочался всю ночь, тревожные мысли взбивали подушку каменным комом: когда, чего успела эта аферюга лживая, ходила здесь, хромала, умирающего лебедя изображала, а билеты уже на руках, чемоданы упакованы, тропа разврата проложена. Ну не говно ли?
И всё на его трудовые, сволочь! И никакая она не хромая! Не поедет Нелька за тысячу километров щи хлебать, едет с целью, значит морально и физически подготовленная! И ни удержать, ни запретить!
Досада, ревность, гнев и целая пригоршня претензий к лживой супруге теснили атлетическую Сенину грудь, на весах Фемиды его маленькая шалость не весила ничего, а вот Нелькино предательство выжигало душу. Скорей бы утро и на работу, там шлёпнуть и забыться, успокоиться и разобраться.
В соседней комнате не спала Неля, празднуя свой грустный триумф. Умудрись в этот момент Сеня победить свою гордыню, и вломись он к ней в слабо защищённую наброшенной на ручку двери пластмассовой линейкой, комнату, всё могло бы сложиться по-другому.
Но Сеня элементарно трусил. Он никогда не боялся драк и потасовок, с удовольствием впарывался в разгар самых отчаянных разборок. Но вот морально был труслив.