Обычно из всего мира в целом выделяется кто-то конкретный, кому можно передать ответственность за произошедшее. Реже объектом обвинения становится «весь мир», «все люди».
– Конечно, я виновата в том, что произошло, это так. Но соседи… я думала, что у нас хорошие соседи… а они оказались такими бездушными! Знали ведь, что меня нет! Нет бы зайти и просто узнать, как у него дела… Конечно, вечером они зашли, но ведь было уже поздно! А врачи… У нас такая медицина ужасная, чего и желать… ехали так долго… Муниципалитет тоже виноват. Все ворюги! Не построили нормальных дорог. Может, «скорая» и доехала бы быстро, но дороги плохие, везде кучи песка, указателей нет…
Случается, что агрессия может быть направлена и на ушедшего:
– Нормально, да? Умер! Ему теперь все равно: пеленки не стирать, долги не отдавать. А мне детей на ноги поднимать. Где я сил и денег на все это возьму… Как я буду все это делать?!
Эти враждебные реакции с переходом на личности и с передачей ответственности могут быть обращены и к родственникам, и к психологу. Очевидно, что причина этого – состояние отчаяния и раскол во взаимоотношениях с миром. Кажется, что мир плохой, несправедливый, и поэтому все остальные плохие тоже. Понимая это, при общении с горюющим в таком состоянии ни в коем случае не стоит личностно реагировать на подобные провокации.
♦ Идентификация с утратой характерна только для психологических потерь (данная черта не является актуальной для социальных, духовных, материальных и т. д. видов утрат). Как правило, она является следствием поглощенности образом утраченного.
В высказываниях и поступках горюющего могут прослеживаться черты, ценности, поведение умершего и даже смена образа жизни, чтобы быть «таким, как он». Так, например, сын безвременно погибшего поступает в морское училище, чтобы сделать военную карьеру и продолжить дело отца, хотя при его жизни не хотел быть военнослужащим. Идентификация может происходить как с его психологическими, так и с физическими характеристиками:
– Зачем ты отрастил бороду?
– Я хочу быть похожим не него…
Наряду с вырабатыванием «социальных» черт, которые были у ушедшего (ответственность, дисциплинированность, честность и т. д.), горюющий может формировать и недостаточно социальные:
– Почему ты все время лежишь на диване с пультом и смотришь телевизор?
– А он тоже был таким… и, между прочим, он был очень не плохим человеком.
Кроме того, идентификация с утратой может проявляться в обнаружении горюющим у себя признаков последнего заболевания ушедшего, а также страха уйти тем же способом, что и он (он умер от разрыва сердца, и я боюсь, что это произойдет со мной; его сбила машина, собьет и меня; погиб при пожаре – боюсь пожара и т. д.).