– Вообще-то сгорела в огне мама, а не ты! – возразила ему Роза печально. – Значит, это ты был огонь, а не она.
– Можно мне на улицу? – спросила у них Мэдди. – Я усядусь возле забора и буду рисовать гору. Обещаю, я буду сидеть только там. Мне хочется вспомнить ее точные очертания. Это станет заготовкой для следующей картины.
– Хорошо! – Роза вымучила из себя некое подобие улыбки. – Но от забора ни шагу! Понятно?
– Да! – крикнула в ответ Мэдди уже за дверью, даже не повернув головы в ее сторону.
– Твоя мать была похожа на изящную безделушку из тончайшего китайского фарфора, – Джон невольно улыбнулся своему витиеватому сравнению. – Такая хрупкая, такая нежная. Очень похожа на тебя. В ней была такая страсть, такая жажда жизни, что она буквально заряжала своей энергией всех вокруг, и хотелось жить полнее, радостнее, насыщеннее.
Отец отвернулся от Розы и стал сосредоточенно перебирать тюбики с краской.
– Знаешь, последнее время я вспоминаю ее особенно часто. Ты во многом похожа на свою мать.
– Не знаю, хорошо ли это! – задумчиво покачала головой Роза, не в силах скрыть горечь. Никуда не деться от грустных воспоминаний, когда начинаешь разматывать события прошлых лет вспять. Мама бездарно загубила свою жизнь, хотя ее вины в том не было. Она предпочла сосредоточиться на своих страданиях, и это был ее добровольный выбор. Такой, какой описал ее Джон, мать запомнилась Розе всего лишь по самым ранним годам детства. Но уже и тогда в ее характере стали проступать раздражительность, неуравновешенность, вечная борьба за мужчину, которому она отдала так много, а он постепенно стал утрачивать интерес к ней. Как отчаянно она старалась быть по-прежнему обольстительной, красивой, привлекательной в его глазах. И как, наверное, больно было ей осознавать, что, несмотря на все ее ухищрения, этот мужчина все равно от нее ускользает.
– Ты права! – мрачно согласился с дочерью Джон. – Это я разрушил ей жизнь. О чем глубоко сожалею и по сей день. Как жаль, что прозрение пришло ко мне так поздно и уже ничего нельзя было изменить.
– Вместо этого ты предпочел уйти из дому вместе с Тильдой.
– Я разлюбил твою мать много раньше, чем в моей жизни появилась Тильда. Признаюсь, я вообще утратил способность испытывать реальные чувства к кому бы то ни было. Так что дело отнюдь не в Тильде. И после нее было то же самое. Были ведь и другие женщины. Тильда была не первой и не последней в их череде. Просто ей одной удалось немного развеять алкогольные пары вокруг меня, вот я ее и заприметил на какое-то время, в отличие от остальных… любовниц. У Тильды сильная, упорная натура. Скорее всего, она надеялась сделать из меня человека, заставить меня покончить с пьянством.