Они помолчали немного, переживая, каждый по-своему, неожиданную страстность ее последних слов. Роза отвернулась от Фрейзера. Лицо ее горело, душа была взбудоражена. Все, что она только что рассказала ему, все – это чистая правда, но она сама впервые поразилась тому, как сильно болит душа от этих воспоминаний. Трагедия, случившаяся много лет тому назад в ее семье, так и не отпустила ее от себя до сих пор. Наверное, потому она ни разу не говорила о своих чувствах вслух.
И вот она сидит посреди вылизанной до блеска кухни, в животе у нее ждет своего часа ребенок Ричарда, а она рассуждает о своей будущей жизни, о том, что будет и когда оно будет. Наверное, годы заточения в супружеском доме не прошли для нее бесследно и ей захотелось просто выговориться, пусть даже перед незнакомым человеком.
– Вы – замечательная женщина, Роза! – медленно проронил Фрейзер и на сей раз по-настоящему коснулся ее руки. – Я свалился вам на голову, нежданно-негаданно, безо всякого предупреждения. Сообщил, что ищу человека, который причинил вам столько горя… а вы приглашаете меня в дом… угощаете чаем… И более того, рассказываете мне, какой должна быть достойная жизнь.
– Это вы уж слегка преувеличили! – слегка поморщилась Роза и недовольно поджала губы. – Прошу простить, но меня понесло, и в результате занесло не в ту сторону. Заболталась. А толком вам ничем и не помогла!
– Еще как помогли! – Фрейзер не сводил с нее глаз, продолжая касаться пальцами нежной кожи ее руки. – Вы напомнили мне великую истину. Искусство – это всего лишь искусство. А реальная жизнь – это совсем другое. Боюсь, я слишком оторвался от реальности и ушел с головой в свои изыскания. Забыл, что на свете существует и обычная нормальная жизнь.
– Так вы продолжите поиски? – поинтересовалась Роза и поймала себя на том, что ей не хочется, чтобы Фрейзер прекращал «свои изыскания». С чего бы это? Уж не потому ли, что, пока он будет искать ее отца, он будет вспоминать и ее саму, пусть хотя бы изредка? Пожалуй, ей это будет приятно.
– Непременно! – заверил ее Фрейзер. – Исходя из собственного опыта скажу так. Скверный человек может одновременно быть гениальным художником. Такое в истории живописи случалось сплошь и рядом. А мне очень хочется отыскать полотна Джейкобза и вытащить их из забвенья. Если мне все же повезет и я сумею отыскать вашего отца, не хотите ли, чтобы я сообщил ему ваш адрес? Или просто рассказал ему о вас?
– О, нет! Только не это! Мы с ним квиты! Он бросил меня, я ничего не хочу знать о нем. Думаю, все по-честному! Едва ли подобное желание появится у меня и впредь.