«Тигры» в снегу (Руббель) - страница 3

Во время обучения рекрутов из казарм практически не выпускали, и в этих маленьких городках глубокой восточнопрусской зимой для нас не было ничего привлекательного. То, что это был католический район, для нас, происходящих из Восточной Пруссии и Вестфалии, не имело значения, в отличие от того, что позже было в Падерборне.

Фотография школьных дней Альфреда Руббеля (он обозначен крестом). В первом ряду сидит учитель.

Учения с 3,7-сантиметровой противотанковой пушкой на жестоком морозе в январе 1940 года. Расчет из четырех человек тащил пушку на руках по глубокому снегу четыре километра от казармы до полигона.


На Рождество нам разрешили пойти на службу в церковь, это был первый за три недели выход из казармы. Рота построилась, католики должны были выйти налево. Католиков оказалось немного, основная масса была протестантами. Католиков отпустили в церковь без присмотра, а остальными занялся унтер-офицер. Мне удалось присоединиться к католикам. Мы пошли в торжественную и огромную церковь Св. Екатерины. Из церкви я, вместе с еще несколькими «новообратившимися в католичество», скоро ушел, и мы пошли гулять по зимнему городу. Иногда дверь какого-нибудь дома открывалась, и нас приглашали в гости. Это был первый день Рождества, 11 часов утра, но люди были уже навеселе. Нам ничего не оставалось, как присоединиться к употреблению алкоголя. Мне тогда было восемнадцать с половиной лет, и с алкоголем, в отличие от современной молодежи, я обращаться еще не умел. Потом мы вспомнили, что отстоявшие службу уже возвращаются в казарму, и тоже пошли в казарму. По пути мы вывалялись в снегу. Дежурный по казарме был, разумеется, человеком без чувства юмора, он доложил начальству, что мы, предположительно, навредили имиджу вермахта. Ротное начальство рассматривало ситуацию точно так же, и нам назначили неделю дополнительной маршировки.

Нас угощали Штайнхегером, и этот сорт шнапса я до сих пор, 70 лет спустя, не могу ни пить, ни нюхать.

К моменту окончания обучения, в конце марта 1940 года, настоящей войны все еще нигде не было. Трудно поверить, но нам предложили курсы английского языка, тем, у кого уже были какие-то знания английского. Разумеется, мы все туда записались, потому что курсы были вне казармы и там были девушки.

Фотография с маневров: выстрел из 3,7-сантиметровой противотанковой пушки. Эту противотанковую пушку также презрительно называли «военный прибор для постукивания». Ее можно было использовать для поддержки пехоты, но для противотанковой обороны она была абсолютно недостаточна, потому что ее пробивной способности против танков не хватало.