Тот замер на мгновение, а потом так расхохотался — ровно гром по кузне. Мало молот не выронил.
— Что обещано было, все сковал, — отвечает. — Я свое слово крепко держу. Не отвлекай попусту. Сказано ж было — непочатый край работы.
И снова стучит. Потоптался Илья, потоптался, да и пошел в пристроечку. А чего еще делать-то? Надел доспех, — по нему сделан, и легкий, и прочный; меч, нож, булаву, копье, лук — все в руке лежит так, что лучше и не надобно; щит — пожалуй, что и самого Святогора удар сдержит… Сдержал бы…
Затуманилось лицо Ильи. Подобрал все, что ему полагалось, отнес, к седлу приторочил, в кузню вернулся, как велено было.
— Ну, как тебе? — кузнец спрашивает.
— Спасибо, — Илья отвечает. — Не знаю, как и благодарить…
— Живи по совести, вот и вся благодарность твоя будет. Все, что оставил, знаю кому верну. Теперь об отце Святогорове… Недалече он тут. Для твоего коня недалече. Все прямо по дороге, на третьей росстани — направо свернешь, а на двух первых — налево. Мимо не проедешь. Вот тебе палица железная, в шесть пудов. Как попросит он у тебя руку, ты ему палицу-то эту и протяни. Слепой он, от древности своей, не заметит.
Хотел было Илья спросить, к чему человека старого обманывать, потом рукой махнул. Все одно ничего толком не узнаешь. Только и сказал:
— Не знаю уж, свидимся ли, а завет твой на сердце положу, рядом с батюшкиным. Прощевай, что ли…
— Прощевай, — кивнул кузнец.
* * *
…Не проехал Илья мимо. Негде тут было заблудиться, как кузнец и сказывал. К тому же, было удивительно, но вроде как знакома была коню его дорога. Лесом шла, ни разу к ущельям либо кручам не вывела. Опять подивился — кто ж ее и проторил-то в здешних краях, коли ни одной живой души не встретилось?
Изба оказалась приземистой, не то, что у самого Святогора. Однако такая же крепкая на вид. Впрочем, не стал Илья особо осматриваться, сразу к крыльцу направился. Помнил — отец богатыря древний, к тому же слепой, спутать невозможно. А ежели часом возможно оказалось, так хоть дорогу спросить.
Постучал в дверь, прислушался, изнутри слабым голосом сказали войти.
В горнице, за массивным столом, сидел на лавке благообразный старец, глаза веками прикрыты. Седой, словно лунь, на вид — хлипенькой. Глянул Илья на палицу, что с собой прихватил, неловко стало.
— По здорову буде, хозяева, — поклонился, как принято. — Мне бы узнать: не ты ли, часом, батюшка Святогоров будешь?
— А тебе по какой надобности? — как-то неприветливо буркнул старец.
— С поручением я к нему послан, от сына его, — не стал ходить вокруг да около Илья.