Но ни одна из женщин не смела признаться в истинных мотивах своих переживаний. По взаимному молчаливому согласию о давно пережитых трагедиях в этом доме никогда не говорили вслух.
– Как по-твоему, она не замерзнет в этой шерстяной ротонде? – спросила Элис, все еще хмурясь.
– Можно подумать, ей не все равно, – угрюмо буркнула Хилари.
– Но во что превратится ее кожа на таком ветру? Разве можно показываться в подобном виде на первом балу? – возмутилась Элис.
В этот момент сухой листок, не замеченный садовником леди Мэри, подкатился к Сабрине и замер у самых ног. Увидев последнее послание минувшей осени, она приняла кокетливую позу фехтовальщика и сделала выпад воображаемой рапирой, но тут же рассмеялась, поймала листок и подбросила в воздух. Холодный ветер тут же подхватил его и унес за ограду.
– Похоже, она и не думает принимать всерьез наши брачные планы, – пробормотала Хилари.
Сабрине следовало бы волноваться не меньше теток, пусть и по иным причинам. Но она вела себя возмутительно легкомысленно!
– Как она может принимать все это всерьез, зная, что мы обе не вышли замуж, но не стали от этого несчастнее?
– Боюсь, у нее сложилось о нас неверное впечатление. Вспомни, ведь мы надеялись выйти замуж в ее возрасте и лишь гораздо позже поняли, как хорошо, что этого не произошло.
И это не было неправдой. Обе дамы не слишком жалели, что в свое время не нашли спутников жизни. Правда, поначалу они сокрушались, что не могли иметь детей, но Сабрина переехала к ним, когда ей не было и трех, и полностью удовлетворила их инстинкты материнства. Многие называли их старыми девами и считали, что именно поэтому сестры так остры на язык и ничего друг другу не спускают, но так казалось лишь со стороны. С самого детства Элис и Хилари по малейшему поводу устраивали ссоры: так уж они были устроены.
Вот и сейчас Хилари, внезапно поняв, что против воли заключила с сестрой молчаливое перемирие, резко бросила:
– Немедленно зови ее! Пора одеваться!
– Так скоро? – мгновенно возразила Элис. – У нас еще несколько часов до того, как…
– Эти часы уйдут на то, чтобы привести девочку в божеский вид, – перебила Хилари.
– Вздор! Может, тебе и понадобится столько времени, а ей…
– Кто бы говорил! Что ты знаешь о таких вещах, когда у самой даже не было дебюта? – съехидничала Хилари.
– Можно подумать, у тебя он был! – парировала Элис.
– Не важно! Мэри не раз упоминала в письмах, что начинает готовиться к балу, едва встав с постели.
– Да у нее день уйдет только на то, чтобы втиснуться в корсет! – фыркнула Элис.
Хилари вспыхнула, поскольку ответить было нечего. Ну как защитить старую подругу, оказавшуюся настолько любезной, чтобы пригласить их к себе на лондонский сезон, поскольку собственного дома в столице у них не было! Крыть действительно нечем: Мэри невероятно растолстела с годами, так что вчера, по приезде в Лондон, Хилари едва ее узнала.