Наконец понимаю, какая цифра должна быть в правом верхнем углу, когда дверь распахивается и заходят Келлан с Кросби. Несмотря на прохладный вечерний ветерок, они одеты в футболки, шорты и кроссовки, и оба в поту.
– Привет, – широко улыбаясь, говорит Келлан, когда они подходят.
Кросби следует за ним, и что плохого в том, что я замечаю, как сильно его футболка натянута на груди? Сильнее, чем у Келлана. Что его бицепсы выглядят так, словно могут разорвать по шву рукава, если он хоть немного напряжет их.
Сконцентрируйся, Нора.
– Привет, – говорю я. Сверкаю глазами Кросби, а он слегка кивает мне. С ним и Марселой я официально выбесила половину людей в этом помещении. – Что вы здесь делаете, парни?
Келлан сцепляет пальцы за спиной и тянется.
– Решили, что нам нужно сделать несколько забегов, пока есть возможность, и вот мы здесь. Мне нужно совершенствовать свои навыки. На национальных соревнованиях в прошлом году я пришел третьим и не могу позволить этому случиться вновь.
– Третий в стране – звучит довольно хорошо.
– Нет.
Ну…
– Это лучше, чем четвертым?
Келлан тыкает большим пальцем через плечо:
– Кросби пришел четвертым.
Кросби кивает мне:
– Ну.
Идиотка.
– Есть хотите, ребят?
К счастью, разговор о еде – легкий способ отвлечь Келлана:
– Может, немного.
– У нас нет макарон с сыром, – предупреждаю я и слышу, как Кросби посмеивается.
– Ха-ха, – говорит Келлан. – Я здесь из-за брауни.
– А ты? – спрашиваю Кросби.
– Да, – говорит он, глядя на судоку. – То же самое.
Открываю витрину.
– У нас есть тройной шоколад и шоколад с бананом. Вы какой предпочитаете?
– Тройной шоколад, – говорит Келлан. – Обоим.
Я смотрю на Кросби в ожидании подтверждения, и он кивает. Увидев мой взгляд, Келлан объясняет, что Кросби ненавидит бананы. Я стараюсь не смеяться:
– Что? Кто вообще ненавидит бананы?
– Они отвратительны, – серьезно отвечает Кросби. – Они на вкус как грязь и их невозможно очистить. Это знак.
Почти уверена, что просто рассмеюсь, если отвечу, поэтому вместо этого, прикусив язык, кладу на тарелки два безобидных шоколадных брауни. Я в полной мере осознаю, что Марсела перестала красить ногти и в открытую наблюдает за нами, и от понимания того, что ни Келлан, ни Кросби не пялятся на нее, как делают многие парни, легкая дрожь проходит сквозь меня. Они разговаривают со мной.
– Как часто ты работаешь здесь? – спрашивает Келлан, за раз откусывая половину брауни.
– Теперь, когда занятия начались, три смены в неделю.
– Это книга записей? – говорит Кросби с набитым ртом и облизывает палец, прежде чем открыть папку с пометкой «Вечер живого микрофона».